Кто в теремочке умрет? - Татьяна Луганцева Страница 34

Яна с ужасом перевела взгляд на Юру и поняла, что она по сравнению с ним еще принцесса. Юрий напоминал пьяного гусара, а не наездника. Телохранитель, поймав ее красноречивый взгляд, молча развернулся и пошел надевать другой костюм, благо у него был выбор.

«Еще немного, и я отдам Карла Анфисе без боя, – подумала Яна, – потому что я точно не смогу жить по этикету».

Штаны ей подвязали веревкой, а сюртук по ее просьбе изнутри подкололи булавками, чтобы хоть как-то обозначить талию.

– Шпоры на сапоги надевать? – спросил главный конюх.

– А как все? – живо поинтересовалась Яна.

– Все со шпорами.

– Значит, и нам надевать! – Яна тряхнула длинными волосами, собранными в хвост.

Она старалась не думать о том, что ее наряд висел не в шкафу в опочивальне князя, а на конюшне и поэтому пропах навозом. Лошади, которых Яна недолюбливала по неизвестным ей причинам и побаивалась, располагались каждая в своем стойле. Работники конюшни уже выводили их. Все подопечные конюшни Штольбергов были ухожены и выхолены.

– Вот ваша кобыла, Яна. – Главный конюх подвел гостью к одному из стойл и извинился: – Карл распорядился именно ее оседлать для вас.

Яна посмотрела в унылые большие глаза лошади серого окраса и с блондинистой челкой.

– Она серенькая? – сглотнула Яна, так как надо было хоть что-то сказать.

– Скорее седенькая. Венера – самая старая кобыла у нас на конюшне. Я даже удивился, что Карл решил задействовать ее в охоте, Венера уже давно не участвует в скачках, она просто доживает свой век в сытости и чистоте.

– Что?! Почему это Карл решил посадить меня на такую старую кобылу?! – возмутилась Яна.

– Может, князь беспокоится о вас, поэтому и дал самую смирную кобылу? – предположил конюх.

– Будем на это надеяться, – согласилась Яна и зацокала языком: – Ну, ну, ну, лошадка. Ко мне, сидеть, то есть стоять, тпру… как там надо?

Конюх с нескрываемым ужасом смотрел на Яну.

– Мадам, то есть Яна, а вы вообще лошадью управлять умеете?

– Управлять? Это громко сказано…

– Хорошо, поставим вопрос по-другому, вы раньше лошадь видели?

– Видела, конечно! По телевизору, в книгах, да что там говорить, в возрасте пяти лет я даже проехала на пони! Ведь пони тоже лошадь, только маленькая? – с надеждой в голосе спросила Яна.

В дверях конюшни появился Юрий, и Яна поняла, что она по сравнению с ним выглядит очень даже ничего. Выцветший и вытертый до неузнаваемого цвета камзол, черные мятые брюки.

– Что… совсем плохо? – спросил он у Яны, увидев выражение ее лица.

– Ничего… вполне сойдет. Скажите, а у Юрия тоже будет старая лошадь?

– Нет, ему как телохранителю Карла Штольберга положен молодой, быстрый жеребец по кличке Даур, чтобы он не отставал от самого красивого и быстрого нашего скакуна, коня Карла.

Яна задумалась.

– А я, значит, могу плестись в самом хвосте? – Возмущению Яны не было предела.

Конюх усмехнулся.

– А я вообще не знаю, дамочка, для чего вы едете на охоту?

– Разговорчики в строю! Ладно, посадите меня на лошадь! – встрепенулась Яна.

– Что значит – посадите? Люди сами садятся в седло! – изумился главный конюх.

– А вы меня посадите! Залезают сами те, кто знает как! Юра, мать твою, ты же ниндзя-кавалерист! Гроза прерий! Как мне залезть на это животное?!

Кадык на худой шее Юрия судорожно дернулся, и Яне не понравилось выражение его лица.

– Что?! Говори сейчас, потом поздно будет!

– Яна… знаете, я никогда не ездил на лошади верхом, – выдавил он из себя.

– Что?! Ты же говорил, что служил в кавалерийском полку?! – воскликнула Яна.

– Я врал, – честно признался Юрий, – не мог же я при князе признаться, что не умею ездить на лошади!

– А что в этом такого? Верховая езда не входит в обязательную программу школьного образования! Лучше было сказать правду, чем нести всякий бред! – выдохнула Яна. – Что мы теперь будем делать?

– Вы-то тоже не признались, что не умеете ездить верхом, – насупился телохранитель.

– Ладно! – хлопнула его по плечу Яна. – Я сказала Карлу, что родилась в седле, но знаешь, Юра, что страшно?

– Что? – несколько успокоился парень.

– Что если мы не поедем на охоту, Карл все равно поедет, а оставлять его одного мы не можем! Значит, что?

– Что? – тупо хлопал глазами Юрий.

– Значит, умеем мы ездить верхом или не умеем, это неважно! Мы поедем в любом случае, кроме того, я не привыкла отступать ни перед чем!

Яна набралась мужества и вместе с Юрием вышла из конюшни на дневной свет. При ясном солнышке костюмы выглядели еще более убогими и вызывающими одновременно. Перед замком на площади, где обычно высаживались туристы из экскурсионных автобусов, толпился народ. Яна не видела ничего кроме высоких, кожаных дорогих сапог, красивых, модного покроя камзолов и брюк. Причем на женщинах брюки в обтяжку смотрелись не только стильно, но и сексуально. На приближающуюся странную парочку внимание обратили все. Как всегда, Анфису Яна заметила почти сразу. Ей очень шел кожаный, специального кроя жакет, приталенный и облегающий, и темно-синие брюки наездницы. В тон брюкам на шее болтался темно-синий шелковый платок. Маленькие ручки в кожаных в дырочку перчатках сжимали хлыст. Волосы на голове были собраны в узел под шапочку.

– Яна? – удивилась она, идя им навстречу. – Где вы взяли эти костюмы? Они позапрошлого века?

– Это раритетные вещи, много вы понимаете, – буркнула Яна и увидела князя в толпе. Светлая кудрявая голова князя возвышалась над остальными примерно на полголовы.

– Вы, наверное, давно не ездили на охоту? – предположила Анфиса, как показалось Яне, с самым злорадным видом.

– Мне некогда по охотам разъезжать, я работаю, – ответила Яна, звякнув шпорами.

– Поэтому вы и не знаете, что волосы принято подбирать, а не оставлять болтаться по спине? Поэтому вы и не знаете, что на костюмы для верховой езды тоже распространяется мода, – заладила Анфиса.

– Да что вы?

– Да, и ваши модели в корне устарели… Позвольте, да на вас же… мужской костюм!!

– Эка беда!! – всплеснула руками Яна, стараясь не встречаться с Карлом глазами.

Протрубили сбор, оповещающий о начале охоты. Люди стали садиться на лошадей.

Ноги Яны приросли к земле, пока Юрий не толкнул ее в спину. Венера при дневном свете выглядела еще хуже, чем в стойле. Больные ноги с разбухшими суставами, большой, набитый травой живот, седая, печальная морда с грустными, слезящимися глазами, словно говорящими: «Зачем вы потревожили меня? Какая охота? Мне не до нее!»