Пленница чужих иллюзий - Анна Данилова Страница 34

– Из Саратова, – сказала Надя.

Антонина поднялась первая, отперла дверь одним из ключей, целая связка которых звенела у нее в кармане куртки.

– Заходите, вам понравится.

Вспыхнул свет, и девушки увидели чистенькую, с оранжевыми стенами квартиру. Антонина сразу же бросилась к батареям отопления и принялась крутить вентили.

– Вот сейчас начнет поступать теплая вода, и скоро здесь будет даже жарко!

– Скажите, Антонина, у вас есть брат Виталий? Виталий Бузыгин?

– Виталий? – Она медленно повернула голову и встретилась взглядом с Надей. – Да, у меня был такой брат, и что?

– А то, что я его ищу и никак не могу найти! – Надя попыталась изобразить на своем лице улыбку.

– Чего-то натворил братец? – Антонина нервным движением пригладила свои длинные, уложенные в тяжелый узел на затылке волосы и нахмурила брови.

– Можно и так сказать, – горько усмехнулась Надя. – Совершенно случайно вспомнила, как он про вас рассказывал, правда, давно это было, почти тринадцать лет назад… Я даже не знала, откуда он родом, он не сказал. Зато мечтал меня вот сюда привезти, в Лазаревское, сказал, что у него здесь сестра живет, Антонина, с мужем Георгием… Виталий Бузыгин, я ничего не путаю? Это ваш брат?

– Да, это мой брат, – Антонина по-прежнему смотрела на нее, не мигая. – Так что он натворил тринадцать лет назад?

– Ребеночка мне сделал, вот что! – рассмеялась Надя. – Но у меня к нему никаких претензий… Нет-нет! Я тут вообще по своим делам, и у меня другой муж, семья… Мы приехали с подругой дом себе присмотреть, лучше зимой выбирать, не в сезон, ведь так? Чтобы подешевле!

– Так-то оно так…

– Может, вы скажете, где он? Я просто показала бы ему сына, и все. Повторяю: у меня к нему никаких претензий.

– Знаете что, – сказала Антонина. – Давайте-ка перенесем этот разговор в другое место, пойдемте к нам с Георгием, у нас времянка в глубине сада. Что? Не поняли еще? Да не принадлежит нам уже этот дом. Виталий ваш и постарался, подсунул нам с мужем один документ на подпись, и ведь с нотариусом пришел, сказал, что хочет купить дом в Сочи и доверяет заключить эту сделку нам с Гошей, сам куда-то там срочно уезжает… Мы и думали, что подписываем согласие на представление его интересов, просто доверенность… А он обманул нас и продал наш дом вместе с козами нашему соседу, Матвею Ильичу и его жене Оксане.

– Виталий? Это он сделал? Просто невероятно! И как подло!!!

Они уже вышли на улицу, прошли несколько шагов по опустевшему заснеженному саду и оказались на пороге небольшого домика с ярко горящими окнами.

– Проходите! Гоша, принимай гостей, вот, люди тоже Виталия нашего ищут…

Высокий, худой и черноволосый Георгий помог девушкам раздеться и проводил в одну-единственную комнату времянки, служившую семье и гостиной, и кухней, и даже спальней.

– То есть вы хотите сказать, что этот дом, – Надя обвела рукой пространство вокруг себя и показала в окно, – уже вам не принадлежит?

– Да, представьте себе, – вздохнул Георгий. – Чаю? Кофе?

– Мне – чай, – сказала Надя, Женя в знак согласия с этим выбором кивнула, обращаясь к хозяину времянки. – Но вас оставили здесь… Почему? Из жалости?

– Я бы так не сказала, – отозвалась хлопотавшая возле кухонного буфета Антонина. – Эти Сараевы сразу поняли, что лучших работников для своего хозяйства и коз им здесь просто не найти.

– И вы согласились?

– А что нам еще оставалось? У нас не было ни дома, ни тем более работы. Да мы в один миг стали нищими! Все потеряли, поставив свои подписи на документах.

– Какой кошмар! И сколько же лет вы вот так живете? Вроде дома и не дома?

– Зимой было четырнадцать лет.

Надя перевела взгляд на Женю. Получалось, хотела сказать она, что Виталий обманул и ограбил свою сестру до того, как появился на станции Сенная. И куда же он тогда дел все деньги?

– Мой братец – самый настоящий преступник, девочка моя, – сказала Антонина, ставя перед ней тарелку с печеньем. – И мне правда жаль, что ты родила именно от него. Неизвестно еще, как покажет себя его кровь. Ты говоришь, у тебя сын… А он-то, Виталий, знал об этом?

– Нет, не знал. Да я бы и не стала ему говорить… Просто, говорю же: оказалась в ваших краях, вот и вспомнила о вас. Ну а где он хотя бы живет, в каком городе? Вам что-нибудь о нем известно?

На этот раз Антонина с мужем переглянулись, как бы советуясь, как быть, что сказать. Наконец Георгий произнес:

– А вы что же это, ничего не знаете? Так Виталий же помер.

– Что? Как это – помер? Когда?

– В 2001 году и помер, в тюрьме. Нам и документ пришел официальный.

– Но этого не может быть! – воскликнула Надя.

– Я могу показать вам это письмо… Или вы думаете, что, будь он живой, не наведался бы сюда? Да ему же и идти-то было бы некуда. После тюрьмы он вряд ли был здоров, вот и приехал бы к нам, подлечиться, отъесться…

– И это после того, как он вас разорил, обманул? Ограбил?

– Да, он был такой. Но в том, что произошло с нами, виновата только я, вон, спроси Георгия. Поверила, даже не прочитала документы, под которыми подписываюсь. Да у меня в голове такого не было, чтобы родной брат мог пустить меня по миру… А когда все это случилось и когда Сараевы приехали нас выселять, у меня микроинсульт случился, слава богу, быстро поправилась и принялась за работу. Нет, вы не подумайте, они люди неплохие, и ведь это же не они украли у нас дом и хозяйство. Купили. Правда, за полцены. Но все равно – немалые деньги. Могли бы нас выкинуть на улицу, но оставили же, поселили вот здесь, работу дали, платят неплохо.

– Значит, вы и не собирались здесь ничего снимать, – вдруг догадался Георгий. – Вы так специально сказали Сараевым, чтобы с нами встретиться, поговорить?

– Да мы были уверены, что дом принадлежит вам. Может, и пожили бы, а так… Зачем платить людям, один вид которых доставляет вам столько страдания. И вы все эти годы работаете на чужих людей, смотрите, как они пользуются всем тем, что было нажито вами. Да как так вообще можно жить, я не понимаю? – возмутилась Надя. – Послушайте, это точно, что Виталия нет в живых?

– Точно. Можете сами навести справки в полиции. К тому же, повторюсь: если бы он был живой, давно бы уже здесь объявился…

Отказавшись селиться в доме, который уже и не принадлежал сестре Виталия, Надя с Женей вернулись в гостиницу.

– Вот скажи, ты что-нибудь понимаешь? – воскликнула Надя с порога, входя в номер и раздеваясь на ходу. – Виталий умер! Но кто же тогда передал мне эти деньжищи?

– А я говорила тебе, что тебя могли с кем-то перепутать.

– С кем? Послушай, если перепутали, то сейчас бы уже установили слежку за нашей квартирой в Саратове, за Борисом, свекровью…