Бегущая по головам - Марина Серова Страница 34

Оказывается, черный ход из кабинета Игоря Петровича вел в подсобное помещение, где хранились лопаты, веники, эмалированные ведра и куча другого хлама. Возможно, местные сторожа и знают о потайной лестнице, да только в случае чего наверняка будут держать язык за зубами. Так что с какой стороны ни посмотри, а Солодов отлично устроился! Официально он на работе, а между делом решает свои криминальные делишки.

Черный ход вывел меня в какую-то подворотню. Подхватив сумку под мышку, я поспешила покинуть это место и скоро уже вышла на пустую автостраду. Старушка-«Лада» верно ждала меня на парковке. Я запрыгнула в салон и завела мотор.

Машина на удивление лихо понесла меня по трассе. Так же лихо скакали и мысли в моей голове. Вернее, резвился там один-единственный вопрос: неужели Василия убили из-за того самого материала, который он готовил для Солодова? Но насколько я успела понять, последнее дело, над которым трудился незадачливый журналист, имело самое непосредственное отношение к наследству Митрохина! А если быть более конкретной, то Игорь Петрович попросту поручил своему сотруднику следить за Димой, в руках которого по стечению обстоятельств оказалась заветная ваза... И все бы было складно да ладно, если бы не парочка многозначительных «но». Во-первых, в компании с Васей промышляла еще некая девица, во-вторых, дельцы явно решили надуть своего босса – ведь они заполучили-таки вазу, вот только не спешили отдавать ее Солодову, о чем свидетельствует и поход к господину Разумовскому, и плачевно закончившаяся беседа с нотариусом Ташковым. Ну и, в-третьих, получается, что был кто-то еще, кому очень было интересно получить собранный Василием материал о Диме. Иначе как объяснить его убийство и пропажу всех данных?

Я бросила машину у входа в гостиницу и вошла в стеклянные двери. Виктор Семенович, несмотря на поздний час, был на своем посту и встретил меня суровым взглядом. Интересно, а что его так расстраивает: то, что я так поздно возвращаюсь в номер или что с завидной частотой меня навещают местные служители правопорядка?

– Добрый вечер, – я решила хоть как-то сгладить ситуацию.

– Добрый вечер, – ответил администратор, но выражения лица не изменил.

«Ну и наплевать на него», – решила я и нырнула в открывшееся пространство лифта.

Дверь в мой номер оказалась открыта настежь. Не к добру. Опять гости? Последнее время эти дружеские визиты меня совсем перестали радовать. Я ускорила шаг и заглянула внутрь комнату.

Первым, кого я увидела, был майор Курбатов. Он сидел в кресле и курил. На балконе маялись от безделья еще два типа в амуниции.

– Здесь не курят, – заявила я.

Александр Петрович поднял голову, сделал меланхоличный жест рукой, в которой он держал сигарету, и стряхнул с нее пепел прямо в горшок с цветком.

– А мы вас уже заждались, – объявил он.

Если Курбатов решил явиться ко мне собственной персоной, то дела мои, видно, совсем плохи. Интересно, что на этот раз?

– Задержалась, – пожала я плечами.

– Прятали оружие, которым несколько часов назад застрелили господина Борочкина? – без особых эмоций спросил майор.

Я так и застыла на месте с открытым ртом.

– А вы думали, что улизнули из его квартиры незамеченной? Возле дома стояла ваша машина. Ну что, Татьяна Александровна, на этот раз вам никак не отвертеться. А ведь я советовал вам уехать из города. Почему не послушались моего совета? Теперь придется вас арестовать, будет следствие. Что дальше, догадываетесь?

– Так вы хотите обвинить меня в убийстве Борочкина?

– А вы прозорливы, – похвалил меня Курбатов и, обернувшись к своим дружкам, крикнул: – Ребята, уведите ее!

– Вы не имеете права! – запротестовала я.

– Скажете, что вы не были сегодня на квартире у Василия Борочкина?

– Я?.. – Я запнулась, понимая, что мне нечего сказать в свое оправдание. – Я должна позвонить!

– Нет, – отрезал Курбатов.

– Это мое законное право!

– В этом городе у убийцы нет никаких прав!

Это была чистой воды провокация, но я поняла это уже потом, а сейчас буря негодования, клокотавшая все это время во мне, наконец-то выплеснулась.

– В вашем городе?! Ха! Да в вашем городе милиция пляшет под дудку криминальных личностей! Или вас сейчас ко мне не Солодов прислал? Нет? Разве не с его подачи состоялся наш прошлый разговор?

Курбатов сделался похожим на каменное изваяние, ни один мускул не дрогнул на его лице, только в глазах плескалась ненависть.

– А вот это уже оскорбление должностного лица при исполнении обязанностей, – звенящим тоном произнес он, когда поток моих слов иссяк. – Уведите ее немедленно. И без лишних разговоров!

Курбатов первым выскочил из комнаты, а меня под белы рученьки повели следом.

Следующие два часа были для меня настоящим кошмаром. Меня привезли в следственный изолятор, отняли сотовый телефон, запретили кому-либо звонить, а потом Курбатов учинил допрос. Хотя допросом это трудно было назвать, он просто обвинял меня во всех смертных грехах, а я упорно молчала. Поняв, что от меня не добиться ни слова, майор рубанул кулаком по столу и заорал: «Будешь сидеть тут, пока во всем не признаешься», – и выскочил из комнаты. Загремели металлические замки, я осталась одна в полупустом помещении с грязными стенами, выкрашенными в бурый цвет, и с зарешеченными окнами.

Голова просто раскалывалась от боли, хотелось лечь, уснуть и проснуться, когда кошмар будет уже позади. Но в комнате, где меня заперли, был только стол, пара стульев и монументальный сейф в самом углу. Я скрестила руки на столе, опустила на них голову и закрыла глаза.

Да, похоже, зря я не поверила, что Солодов может испортить мне жизнь. Его поверенные взялись за меня не на шутку. Убийство Димы им не удалось на меня повесить, обвинение во вторжении на частную территорию, а именно во владения Игоря Петровича, тоже не сработало, зато теперь без сучка без задоринки они пустят в ход дело Борочкина. И вот тут мне уже не отвертеться. Я действительно была у него на квартире, там наверняка повсюду мои отпечатки пальцев. Конечно, мотива убивать у меня не было, но это никогда не смущало бравых старателей закона. Не будет помехой и на этот раз.

Сколько времени прошло с тех пор, как меня оставили одну, я точно не знаю, но, судя по тому, что чернота за окнами постепенно рассеивалась, скоро должен был наступить рассвет. Сама не замечая того, я начала погружаться в дрему. Из полусонного состояния меня вывело клацанье защелок за дверью. «Должно быть, Курбатов вернулся», – подумала я, но эта мысль уже не расстраивала. События прошедших дня и ночи окончательно лишили меня сил.

Дверь с противным скрежетом распахнулась. Полы заскрипели под чьими-то тяжелыми шагами. «Даже не подумаю пошевелиться, – решила я. – Если хотят перевести меня в камеру, то пусть тащат силой!»

Кто-то положил мне руку на плечо и позвал: