Врата изменников - Энн Перри Страница 34

– Вам бы следовало пойти, – шепнула Харриет. – Бедная Аманда.

– Но я действительно пришла сюда с тетушкой, – широко улыбнувшись, ответила миссис Питт. – Честно.

– О! – Харриет покраснела. – Пожалуйста, извините, я думала, что вы… – она рассмеялась, и спустя мгновение Шарлотта последовала ее примеру.

Через пятнадцать минут она отыскала свою тетю, и они вместе пошли к павильону, где подавали чай. Там они увидели уже выходивших Эйлмера и Аманду Пеннеквик, все еще, по-видимому, занятых разговором.

– Вот неожиданное сочетание, – заметила Веспасия.

– Но замысел его, а не ее, – ответила Шарлотта.

– Да уж, действительно. – И леди Камминг-Гульд взглянула на молоденькую девушку, которая подошла предложить им сэндвичи и маленькие пирожные, украшенные глазурью и завитками из крема.

Они выбрали угощение по вкусу, и Веспасия разлила по чашкам чай. Он был еще слишком горячим, чтобы пить, когда Шарлотта увидела за соседним столиком Сьюзен Чэнселлор. Столик стоял позади них и был полускрыт вместительным самоваром на стойке бара и большим растением в цветочном горшке, из которого торчала этикетка с ценой. Однако во время паузы в разговоре с тетей миссис Питт смогла расслышать голос Сьюзен. Интонация была вежливой, но в ней звучало любопытство, а вместе с тем и слегка тревожные нотки.

– Мне кажется, вы делаете поспешные выводы, не зная всех фактов, мистер Крайслер. План действий был тщательно продуман после консультаций со многими людьми, которые путешествовали по Африке и хорошо знают туземцев.

– С такими, как господин Родс? – Тон Питера Крайслера был еще в границах вежливости, но он не скрывал ни своего недоверия, ни неприязни, которые испытывал к Родсу и его роду деятельности.

– Да, конечно, и с ним, – подтвердила Сьюзен, – но не только с ним. Еще с мистером Маккинноном.

– Тоже уважаемым человеком, – закончил фразу ее собеседник. Голос у него был веселый, тон несколько развязный, но под легкостью и беспечностью таилась несомненная напряженность. Шарлотта не могла видеть Крайслера, но ей нетрудно было представить его пристальный немигающий взгляд, хотя он мог в ту минуту и через силу улыбаться. – Но он собирается извлечь из этого выгоду. Таков его бизнес: его достоинство и честь и даже сама его жизнь и карьера зависят от бизнеса.

– Мистер Родс вложил в свое предпринимательство много собственных средств, – продолжала Сьюзен. – Ни мой муж, ни мой зять не поддерживали бы его, будь он просто искателем приключений, не озабоченным никакой целью.

– Да, он искатель приключений с грандиозной целью, – слегка улыбнулся Питер. – Он строитель империи самого высокого пошиба.

– Но вы говорите так, словно этого не одобряете, мистер Крайслер. Почему? Если мы будем бездействовать, другие-то этого делать не станут, и мы потеряем Африку, уступив ее, возможно, Германии. Вам же этого не хотелось бы, не так ли? И вам не хочется того рабства, которое все еще существует в Африке?

– Нет, конечно, нет, миссис Чэнселлор. Но то зло, в котором они живут, старо, как сама древность, оно – часть их жизненного уклада. А перемены, которые мы с собой приносим, необязательно уничтожат это зло, зато приведут к войне с арабами, которые больше всех занимаются работорговлей, с торговцами слоновой костью, а также с португальцами и уж, несомненно, с немцами и султаном Занзибара. А главное, это утвердит наши имперские права в Экватории, и со временем мы возьмем верх над Эмин-пашой, Лобенгулой, Кабакой из Буганды [23]и всеми остальными. Белые поселенцы с огнестрельным оружием уничтожат прежний жизненный уклад, и через полвека африканцы будут невольниками на своей собственной земле.

– Вы преувеличиваете, – Сьюзен рассмеялась, пожалуй недоверчиво, но уже как будто начав беспокоиться и даже сомневаться. – Ведь африканцев миллионы, а нас горстка… всего несколько сотен.

– Это сегодня, – резко ответил Питер, – а завтра что будет там, где есть золото и земли? Когда будут выиграны все войны и можно будет вместе с приключениями предложить всем нашим младшим сыновьям, не имеющим права наследовать родовые усадьбы, земли в Африке? А также тем, кто натворил всяких темных дел в Европе и чьи семьи не хотят или не могут их больше поддерживать и защищать?

– Нет, так не должно быть, – настойчиво утверждала миссис Чэнселлор. – Все станет как в Индии. Там будет расквартирована постоянная армия, создана система местного гражданского управления, следящая за исполнением законов и… – Она запнулась.

– И вы в это верите? – спросил Крайслер так тихо, что Шарлотте пришлось изо всех сил напрячь слух.

– Ну… – Сьюзен колебалась. – Не так, чтобы совершенно, разумеется. На все это потребуется немало времени. Но постепенно там тоже все наладится.

– Индия обладает культурой и цивилизацией на несколько тысячелетий более древней, чем наша. Они читали и писали, строили города, создавали великое искусство и умели философски мыслить, еще когда мы раскрашивали собственные тела и носили звериные шкуры! – сказал Питер с едва скрытым презрением.

– Но мы приносим им благо наших законов и судопроизводство, – сказала она. – Мы уладили их междоусобные распри и объединили их в великое государство. Мы до некоторой степени выскочки, но мы принесли им мир. И то же самое мы сделаем в Африке.

Крайслер ничего на это не ответил. И невозможно было представить, каково сейчас выражение его лица. Ни Шарлотта, ни Веспасия не проронили ни слова с тех пор, как узнали голос Сьюзен Чэнселлор. Они лишь часто обменивались взглядами. Тут все было ясно без слов.

– А вы знали сэра Артура Десмонда? – спросила Сьюзен через минуту-две.

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Ни почему. Разве только потому, что он был бы с вами согласен. Он, по-видимому, тоже очень волновался за судьбу Африки.

– Тогда я хотел бы познакомиться с ним.

– Увы, но это уже невозможно. Он умер на прошлой неделе.

Питер опять ничего не ответил, и через минуту к ним подошла, очевидно, Кристабел Торн, после чего разговор перешел на совершенно общие темы. В частности, заговорили о базаре.

– Он человек больших страстей, этот мистер Крайслер, – сказала Веспасия, допивая чай. – Интересный человек, но, боюсь, опасный.

– А как вы думаете, он прав… относительно Африки? – спросила ее племянница.

– Понятия не имею. Но, возможно, отчасти прав. Однако я совершенно уверена, что он никогда не сомневается в своей правоте. Хотела бы я, чтобы Нобби не так сильно его любила… Пойдем, дорогая, мы исполнили свой долг и теперь можем со спокойной совестью удалиться.