Оплаченные фантазии - Марина Серова Страница 34

– Стол главного редактора – это же не стол хирурга! Если он что-то и порежет, то не больно и шрамов не останется.

Моя шутка никого не рассмешила. Но Жупанов-отец несколько оттаял.

– И все-таки я могу рассчитывать на то, чтобы стать первым читателем? – спросил он, с надеждой глядя мне прямо в глаза.

– Нет, – безжалостно рубанула я, – я Саше уже обещала. Но вы можете стать вторым.

Шурик просиял от радости, чего нельзя было сказать о его отце. Андрей Александрович стиснул челюсти от негодования, резко поднял газету и закрыл лицо. Кажется, он по-своему истолковал мои слова. Быть у меня вторым – после собственного сына – ему явно не хотелось.

– Папа, а куда дед делся?

– Не знаю, когда я приехал, его не было, – со злостью в голосе буркнул отец, но после некоторой паузы сказал уже мягче: – Иди и спроси у мамы.

Шурик вышел из гостиной.

– Клава, – тихо сказал папашка, – значит, ты ко мне не прислушалась?

– Вы это о чем?

– Ты прекрасно понимаешь, о чем я. Значит, все-таки он? – спросил Андрей Александрович, пытливо глядя мне в глаза.

Саша вернулся почти сразу, и мы не смогли закончить свой диалог. Дальше общение как-то не клеилось. Шурик задавал отцу какие-то вопросы, но тот либо отмалчивался, либо отвечал односложно. Вскоре в гостиную зашла Раиса Васильевна и со всей присущей ей непосредственностью заявила:

– Андрюша, молодежь, наверное, хочет остаться наедине, им есть о чем поговорить...

– Если я им мешаю, могу уйти в спальню, – заявил Жупанов-отец, не отрывая глаз от газеты.

– Андрей, ты обещал подвезти меня, – не унималась его супруга.

– Не помню. Ты, Рая, ни о чем таком меня не просила, – изо всех сил упирался пластический хирург.

– Ну вот, снова забыл, приходится напоминать, – ничуть не растерявшись, сказала Раиса Васильевна. Затем выразительно повторила: – Андрюша, нам пора! Надежда меня уже заждалась...

– Я жду звонка, – сообщил ей Андрей Александрович, который, в отличие от жены, явно не хотел оставлять меня наедине с собственным сыном.

Его упорство меня забавляло. Но Сашка увел меня в свою комнату и стал показывать альбом с детскими фотографиями. Практически на всех был изображен чистенький и прилизанный мальчик-очкарик. Уверена, он все свободное время проводил за чтением книжек, никогда не дрался и не гонял на велосипеде. В общем, тоска зеленая. Минут через десять громко хлопнула входная дверь. Шурик вышел в прихожую, а когда вернулся, сказал:

– Родители ушли. Папа сегодня что-то не в духе, у него вроде бы неприятности на работе...

– Какие?

– Вчера поздно вечером кто-то разбил окно в клинике. Наверное, хотели проникнуть внутрь, но сработала сигнализация, вневедомственная охрана подъехала минут через пять, но никого не поймала.

– Саша, а ведь там на первом этаже решетки. Неужели на втором этаже окно разбили?

– Не везде стоят решетки. Во дворе есть небольшое окошко подсобки, вот его и кокнули. Вахтерша около полуночи позвонила отцу. Он поехал на работу, а утром срочно вызвал бригаду, чтобы окно заменили.

– Подумаешь, окно! Разве это проблема?

– Нет, окно это так, до кучи.

– А что еще случилось?

– Наверное, я не должен тебе этого говорить, ты ведь журналистка...

– Значит, не доверяешь мне? – я сделала вид, что обиделась. – А я, между прочим, перед тем как отправлять статью в редакцию, обещала дать ее тебе почитать, а потом и самому Андрею Александровичу... Ладно, Саша, наверное, ты прав, не стоит выносить сор из избы.

– Да какой там сор, просто комиссия из областного центра к нам приехала. Будет проверять «Приват-мед» по всем направлениям. Родители говорят, что у них все в ажуре. Но если захотят найти нарушения, обязательно найдут.

– Обычно комиссии приезжают не просто так, а по сигналу...

– Да, так и есть. Тренер одного боксера на отца телегу накатал.

– А при чем здесь боксер и его тренер?

– Папа оперировал одного спортсмена, а тот в кому впал... Там все дело в допинговых препаратах, которые боксер принимал, но скрыл это от врачей.

Эту историю я уже слышала из уст Малининой, ничего нового Сашка мне не сказал.

– Ладно, на работе проблемы у всех случаются, – сказала я, зевнув. – Ну а где твой дед, заядлый преферансист? Я собралась его байки записывать, и вдруг такой облом...

– Понятия не имею, – Сашка развел руками. – Он никуда не планировал уезжать. Предстоящая игра его очень заинтересовала. У нас дома это не практикуется, дед иногда к соседу играть ходит. Я пошел за тобой, и за это время все в доме как-то изменилось. Отец приехал, дед пропал... Ничего не понимаю!

В отличие от Сашки, я примерно представляла себе, что произошло. Мамашка узнала, что я приду в гости, и на радостях поделилась по телефону этой новостью с мужем. Тот бросил все свои дела и примчался домой, дабы нарушить интимность обстановки. У Раисы же Васильевны в мыслях было совсем другое. Будучи женщиной прогрессивных взглядов и недалекого ума, она, напротив, хотела создать нам все условия для приятного времяпрепровождения. Заблаговременно отослала куда-то деда, а потом и мужа вытащила из дома, хоть тот и упирался руками и ногами.

И вот мамашкины мечты сбылись – мы остались вдвоем. Шурик, не готовый к такому раскладу, растерялся. Сначала он стал сосредоточенно искать на полках какую-то книгу, вроде нашел, но не знал, что с ней делать. Я тоже не могла понять, к чему здесь научные труды Софьи Ковалевской. Когда стало ясно, что молчание неприлично затянулось, Сашка положил книгу на стол и снова заговорил о преферансе.

– Знаешь, я, наверное, пойду, – сказала я, когда Шурик замолчал, обрушив на меня весь арсенал своих знаний о карточных играх.

Молодой человек вдруг опомнился, что находится в обществе симпатичной девушки, и сделал шаг мне навстречу. В моей голове промелькнула мысль о биофотонах.

– Клава, не уходи, – сказал он и робко взял меня за руки. – С тех пор, как мы встретились...