Забавы негодяев - Татьяна Луганцева Страница 34

– Вот именно! Ты так стремительно удалилась, что я не успел взять у девушки телефончик, – полушутя-полусерьезно ответил Петр.

– И поэтому ты взял мой телефончик в приемном отделении? – уточнила Настя, радуясь, что не нанесла боевой раскрас и от этого от сырости, льющейся с неба, ее лицо не превратилось в сине-зеленую маску племени людоедов.

– Я давно здесь… не решался подняться… А пока решал, тут и ты вышла, мне везет. Так хорошо выглядишь… Куда-то собралась?

– На свидание! – честно ответила Настя. – Хотя я и не обязана отвечать на твои вопросы.

– По щекам ты меня уже отходила, – ответил Петр и несколько разочарованно добавил: – Конечно, на свидание… А чего я ожидал другого? Что у такой женщины нет поклонников? Конечно, они есть…

– Есть! – подтвердила она, сама не зная, к кому едет на встречу. – Поэтому прошу оставить меня в покое!

Петр вытащил из машины огромный букет розовых роз и преподнес его Насте.

– А я упрямый, я буду отбивать твоих поклонников одного за другим.

– Ты что, маньяк? – Не могла оторвать взгляда от роскошного букета Настя.

– До тебя со мной такого еще не случалось, а тут что-то вот…

– Это всего лишь нервный стресс, Петр. И это пройдет, – успокоила его Настя, не в силах отвести взгляд от роскошного букета.

– Возьми цветы, пожалуйста.

– Спасибо, конечно, но как-то… не стоило, Петр, честное слово, мне от тебя ничего не нужно, – взяла букет Настя.

– Это я уже понял, – усмехнулся Петр. – Садись, я подвезу.

– Я сама.

– Садись, говорю! Чего мерзнуть? Ну и упрямая же ты девица, – улыбнулся Петр, выглядевший просто голливудским актером.

Настя обреченно послушала его, положив букет на заднее сиденье, а сама села на место рядом с водителем.

– Только не к тебе домой! Как видишь, я хожу… А скоро я прикуплю газовый баллончик специально для разговоров с тобой.

– Да ты и за себя постоять можешь, – задумчиво потер себе щеку Петр, явно вспомнив чего-то. – Отвезу, куда скажешь.

Настя быстро назвала адрес, и Петр тронулся в путь.

– А ты привыкла к цветам? Я имею в виду, что тебе как бывшей артистке цветы дарили каждый день? – спросил он.

– Не каждый день, а в день выступления, когда танцуешь в сольной партии, а не в кордебалете, – поправила его Настя. – Напрашиваешься на комплимент? Не переживай, твой букет произвел на меня впечатление, он великолепен. Такие нежные цветы…

– Я старался, цветы нежные, а шипы у них острые… Что у тебя с ногами? – спросил Петр.

– Тебя это не касается, веди машину и не смотри на меня, а то у меня уже пульс учащается, когда я сажусь к тебе в машину. Уже подсознательно ждешь, что-то должно произойти…

– Может, пульс-то не из-за этого учащается? – хитро посмотрел на нее Петр.

– Ты о себе большого мнения? Неотразим для женщин? – спросила Настя.

– Не жаловался… До последнего времени.

– Ага! А как ваша любовь захотела вас изничтожить, так вы резко изменили свои взгляды? Решили перекинуться на невзрачную балерину с поврежденными ногами? – спросила Настя.

– Ты явно недооцениваешь себя, – ответил ей Петя. – Меня просто поразила хрупкая женщина, в теле которой как только душа-то держится…

– Которая скрутила одних бандитов в ресторане, а затем раскрыла коварный замысел в доме главного героя? – прервала его Настя.

– Героя в чем?

– В женском, любовном романе. Ты подойдешь, такой знойный брюнет с обворожительной улыбкой. Я такие мужские образы видела на обложках романов с названиями: «Последний шанс Сесиль», «Пират, похитивший мое сердце», «Холодное сердце барона» или «Случайный поцелуй любви».

Петр даже замедлил движение.

– У тебя такие познания в любовной прозе? Я всего лишь хотел сказать, что был поражен наповал твоими глазами. Их глубиной и той гаммой чувств, которую они могли выражать. Ты как девушка-эльф не из нашей жизни, которую хочется обнять и больше никогда не отпускать от себя, так как другого шанса встретить такое чудо судьба тебе не даст.

Настя задумалась, глядя в окно и невольно отмечая, насколько Петр ровно и спокойно ведет автомобиль. Она подумала о том, что если он такие комплименты говорит женщинам, то совершенно точно, что в его копилке много разбитых сердец.

– Так что с ногами? Я впервые встретил официантку, которая принесла еду и свалилась за соседнюю лавку передохнуть. Я видел на коленках шрамы и видел, что суставы у тебя отекшие. Что с ногами? – серьезно повторил свой вопрос Петр.

– Да какое тебе дело? Ты врач, что ли?! – своим возмущением завуалировала она свое смущение.

– Я – хирург, – ответил он ей. – Мой интерес вполне профессиональный. Я хочу помочь тебе.

– А можно меня оставить в покое? – поинтересовалась Настя.

– Я хороший хирург, – подчеркнул Петр.

– Ты назойливый хирург-маньяк, – поправила его Настя. – «Я буду приставать к вам, пока вы все-таки не согласитесь, чтобы я вам что-то удалил».

– Ну, не настолько…

– Настолько! – оборвала его Настя. – Ты навязываешь мне какое-то лечение, а я уже столько лет лечу свои коленки, что больше даже слышать об этом не хочу!

– Не кипятись!

– Прости… что-то я на взводе последнее время, еще с этими знакомствами, – вырвалось у Насти, и она прикусила язык.

– С какими знакомствами?

– Я имею в виду, в последнее время я только и знакомилась с преступниками, и это мне не прибавило здоровья, вот я и разнервничалась!

Петр плавно съехал с эстакады под мост.

– Скоро уже приедем… Ты была в этом кафе раньше?

– Нет, а почему ты спрашиваешь?

– Да так… Несколько странное кафе, производит двоякое впечатление. Я там был несколько раз… то есть не внутри, а мимо проезжал… и всегда думал, какой идиот такое мог построить?

– Вот связалась я с тобой, все-то ты знаешь, – покраснела Настя.

– А вот и он! Кафе, то есть «Теремок»! – констатировал Петр, заруливая на небольшую стоянку с криво расчерченными метками для парковки машин. Несмотря на разметку, все машины стояли прямо, перпендикулярно к бордюру.

– Ты остановился на месте для инвалидов, – отметила Настя.

– Если ты увидишь здесь хоть одного инвалида, то я лично перенесу машину на своих руках с одного места на другое, – ответил Петр, выходя из машины, и открывая Насте дверцу.

– Спасибо, что довез… Пока! – попрощалась Настя, стараясь не смотреть на его безупречное лицо.

– А я тоже хочу перекусить, что ты так торопишься распрощаться со мной? – заявил Петр.