Дорога - Александра Маринина Страница 34

– Кольку замели за спекуляцию.

– Ка-ак?! – ахнула Люба, опускаясь накровать. – Когда?

– Сегодня. Пришлось идти в милицию выцарапывать его из лапправосудия. Его чуть было на учет не поставили. Нам всем только этого нехватало. Если бы твой отец узнал, его инфаркт бы хватил.

– Господи! – Люба схватилась за сердце. – Чтоже это такое? Чем он спекулировал?

– Пытался продать книги, которые дед подарил ему надень рождения. Строго говоря, это, конечно, не спекуляция, для состава нужнаскупка с целью перепродажи, а скупки не было, он свое продавал. Но сам фактторговли с рук, да еще в его возрасте… Одним словом, ничего хорошего. Затотеперь он подлизывается изо всех сил. Он очень помог мне с Ларисой.

– В каком смысле? – удивилась Люба.

– Лелька чуть истерику не закатила, ей, видите ли,Лариса не нравится. А Коля взял все на себя, и Лельку приструнил, и гостьюразвлекает. Знаешь, я начинаю понимать наших мам, и твою, и мою: на негоневозможно долго сердиться, он как-то легко находит путь к прощению. Я был такзол на него, когда сидел в милиции и уговаривал спустить все на тормозах, чтобыдед не узнал! И пока домой шел – думал: приду – убью. А теперь вот теберассказываю, а сам хочу, чтобы ты не сердилась и его чтоб не ругала. Хочу,чтобы вечер прошел мирно и радостно. И куда вся злость делась?

Люба повесила костюм в шкаф и переоделась в домашнюю одежду.

– Я не буду его ругать, – улыбнулась она. – Исердиться не буду. Сейчас приготовим ужин, сядем все вместе за стол и устроимдобрые вечерние посиделки с чаем, плюшками и телевизором. Хорошо, что Ларисапришла, пусть девочка побудет в нормальной обстановке, среди других детей, а тоона все с бабкой да с бабкой. Если бы не мы с тобой, она бы жила с отцом…

– Любаша, не надо, – жалобно попросилРодислав. – У меня и так до сих пор все внутри болит.

– У меня тоже, – вздохнула она. – Мы с тобойвиноваты, и вину надо как-то искупать. Мы должны делать для Ларисы все, чтоможно. И для Татьяны Федоровны тоже.

Пока готовили ужин, Леля так и не вышла из детской. Застолом она сидела молча, быстро поела и, сославшись на недоделанные уроки,снова ушла. В остальном же вечер прошел именно так, как хотелосьРодиславу, – мирно и весело, Коля и Лариса помогли Любе убрать со стола ипомыть посуду, после чего за накрытым скатертью столом в гостиной играли в лотои вполглаза смотрели телевизор.

Когда ложились спать, Родислав завел разговор об отдельныхкомнатах для детей.

– Я согласна, Родинька, это необходимо, но мы пока неможем себе этого позволить. Если разводить детей по разным комнатам, а нам стобой переселяться в гостиную, придется менять всю мебель. Нашу спальню надобудет продавать, покупать в гостиную новый диван, раскладной, и обставлятькомнаты детей. У нас нет на это денег.

Родислав смущенно умолк. Он как-то ухитрился на этот вечерзабыть о том, что существенная часть их общего бюджета уходит к Лизе иДашеньке.

– Но ведь это не навсегда, – оправдывалсяон, – еще четыре месяца – и Лиза выйдет на работу. Тогда с деньгами станетпосвободнее. В конце концов, мебель можно оформить в кредит.

– Можно, – согласилась Люба. – Если мы стобой решили переселять детей, то надо уже сейчас думать о мебели, заранее. Япоговорю на работе, узнаю, на что можно встать в очередь. Кажется, мнеговорили, что у нас будут распределять хорошие румынские диваны. Нужен будетнормальный письменный стол для Лели, и кровать ей тоже нужна новая, она быстрорастет, у нее уже ножки упираются в спинку дивана. И книжные полки надопокупать, хорошо бы югославские, а то наши, советские, такие громоздкие,страшные… Ничего, я завтра же начну всем этим заниматься.

– Я тоже подключусь, – пообещал Родислав, – уодного моего знакомого жена, кажется, как-то связана с мебелью. И Аэллу можнопопросить, она что угодно достанет.

– Да, правильно. Родик, а что наша Лелька имеет противЛарисы? Чего они не поделили?

– Да я не понял. Лелька твердит одно: она плохая, злая,я ее не хочу. И ничего не объясняет.

– Вообще-то у Лельки чутье, – задумчиво произнеслаЛюба. – Может быть, эта девочка и в самом деле с гнильцой? Мы с тобой поканичего не видим, а Лелька уже чувствует.

– Все может быть. Но разве это имеет значение? Мывиноваты и должны искупать свою вину, какая бы Лариса ни была.

– Ты прав. Давай спать, Родинька.