Сыщик ошибается только раз - Алексей Макеев Страница 34

В «предбаннике» генеральского кабинета они ненадолго задержались. Озабоченный и даже слегка напуганный секретарь доверительно сообщил:

– А я как раз вам звоню! А вас на месте нет. Ну, думаю, приплыли… А вы сами явились. Это хорошо. Только учтите, шеф сильно не в духе.

– Вы сговорились, что ли? – проворчал Гуров, намереваясь открыть дверь кабинета. – Не в духе! А с чего ему быть в духе?

– Ни-ни-ни! – секретарь чуть ли не силой оттащил Гурова от двери. – Важный телефонный разговор! Нужно подождать.

К счастью, ждать пришлось совсем недолго. Уже через полминуты из динамика послышался генеральский рык. Орлов интересовался, вызваны ли Гуров и Крячко.

– Так точно, уже здесь, – отрапортовал секретарь. – Прикажете войти?

– Прикажу!

Секретарь молча и как бы сочувственно развел руками. Сильно не в духе, что уж тут поделаешь, говорил этот жест.

Гуров и Крячко вошли. Орлов сидел за столом и, сильно сгорбившись, сверлил их тяжелым взглядом из-под седых бровей. Тускло поблескивало золото генеральских погон. С оперативниками он даже не поздоровался, а просто ждал, когда они подойдут ближе. Надо сказать, что они не торопились. По генеральскому кабинету оба сыщика передвигались, как черепахи, невольно пытаясь оттянуть момент, когда им придется выслушать слова генерала.

Гуров все-таки не выдержал и решил перейти в контратаку, опередив Орлова.

– Все говорят, что ты не в духе, Петр Николаевич! – невинным тоном произнес Гуров, доставая из кармана свою распечатку. – А я думаю, мы его тебе сейчас поднимем, дух твой. У нас такие новости!

– Отставить разговоры! – негромко, но внушительно сказал Орлов. – Сначала буду говорить я. Хотя тут не говорить надо, а приказы писать… В общем, вы знаете, что следователь Сметанин намерен требовать вашего отстранения? Да-да! У нас ведь что получается? Совершенный сумасшедший дом. Полковник Гуров уезжает на отдых. Все спокойны, дышат полной грудью, ждут его обратно здоровым и крепким. А он вдруг через два дня возвращается и, не доложившись, не поставив никого в известность, затевает какие-то игры в казаки-разбойники. Тут же объявляется труп, в этот хоровод втягиваются все: прокуратура, генерал Орлов, министр заинтересовался этим делом… И что же? Как только встает вопрос насчет официального назначения вас на оперативно-розыскные мероприятия, следователь Сметанин вдруг объявляет, что у него серьезные сомнения насчет ваших методов ведения расследования, и просит отстранить вас.

– Ага, значит, этот гад все-таки проболтался! – пробурчал себе под нос Крячко. – А я-то старался, кормил его картошкой!

Генерал метнул в него уничтожающий взгляд.

– Что ты там бормочешь?! – гневно произнес он. – Я приказал всем помалкивать! У меня из-за вас и так одни неприятности. Ну что тебе не сиделось в санатории, Лев Иваныч? Плохо кормили?.. Я сказал, молчать!

Он шарахнул кулаком по столу так, что подпрыгнули карандаши в письменном приборе.

– Нашел, понимаешь, кучу приключений на свою задницу! Или как это говорится, свинья всегда грязи найдет? Ну ладно, это я еще могу понять. Я даже могу понять, что вы незаконно проникли в квартиру, хотя за это вам головы оторвать нужно! Не было терпежа действовать обычным порядком? Горело у вас? Но хуже всего, что вы потащили с собой свидетеля! Это уже признаки серьезного заболевания мозга! Этот тип ведь так и ляпнул на допросе у Сметанина: мы, мол, с операми решили посмотреть, не убита ли Кругликова…

– Что, прямо так и сказал?! – ужаснулся Крячко.

Вид у него при этом был настолько несчастный, что Орлов даже счел нужным несколько подсластить пилюлю, преподнесенную оперативникам.

– Ну, не совсем прямо, – усмехнулся он. – Но ляпнул он там много чего. Потом, правда, спохватился, заявил, что будет говорить только в присутствии адвоката, что он болен и отвечать за свои слова не может – в общем, понес полную чепуху. Показания, которые давал, отказался подписывать, начал грубить Сметанину… Тот, ясное дело, в амбицию – пригрозил, что посадит самого Тимофеева за дачу ложных показаний, а вас потребовал отстранить. Ну а я что? Единственное, что я мог, – посоветовал прокурору не торопиться с выводами, мол, дело очень необычное, и нужно подождать, пока будет больше информации.

– Она есть у меня, – сказал Гуров, почувствовав, что генерал выговорился и настроение у него начинает потихоньку меняться. – Разрешите доложить, товарищ генерал?

– Ну, валяй! – великодушно разрешил Орлов. – Посмотрим, что за козырной туз ты прячешь в рукаве.

– Ну, может быть, не туз, но карта козырная, – заявил Гуров, выкладывая перед генералом свою заветную распечатку. – Это данные, которые выдали мне на Казанском вокзале. Мне пришло в голову, что наши преступники не слишком осторожные люди и вполне могли отправиться в Чередниково на поезде по собственным документам. Чем, собственно, они рисковали, особенно если ехали порознь, в разных вагонах? Так оно и вышло. Через день после того, как вы проводили меня на отдых, на тот же поезд взял билет гражданин Кошкин Владислав Петрович. Не мелочился – билет взят до Новосибирска. Уверен, все остальные тоже ехали в разные пункты назначения. Но сошли все на маленькой симпатичной станции. Покрутились немного среди отдыхающих, сориентировались, а потом быстро провернули дельце и ударились в бега. Если бы не моя интуиция…

– Не говори «гоп»! – грозно предупредил Орлов. – У тебя пока, кроме этой самой интуиции, ничего и нет. Зато дров наломали с запасом!..

– Позволь не согласиться, – твердо сказал Гуров. – Упустив бандитов, мы с потерпевшим возвращаемся в Москву, чтобы проверить туроператора, продавшего ему путевку, и вдруг выясняется, что туроператор убит. Случайность? Возможно. Ведь о местонахождении предполагаемого убийцы мы тоже узнали случайно. Но когда мы заявились по указанному адресу и стали задавать вопросы его знакомому, гражданину Кошкину, тот пришел, как говорят в романах, в неописуемое волнение и сбежал. А мы ведь ничего особенного не спросили. Заходил ли к нему владелец синей «Хонды»? А уже ночью этот человек был мертв. И в довершение ко всему выясняется, что совсем недавно Кошкин ездил в интересующем нас направлении и по срокам вполне мог участвовать в ограблении Тимофеева.

– Ну, что, мысль интересная, – кивнул Орлов. – Допустим, ты меня убедил. Но Кошкин уже мертв. А прочих соучастников мы не знаем ни в лицо, ни по имени. Думаю, поиски синей «Хонды» займут немалое время, да в результате мы получим такое количество этих «Хонд», что жизнь будет не мила. Разрабатывать окружение Кругликовой – вот наиболее перспективный путь, я считаю.

– Именно этим мы и собираемся заняться в первую очередь, – сказал Гуров.

– Почему же они с такой легкостью пошли на убийство Кругликовой? – неожиданно спросил Крячко. – Ведь она у них наверняка единственный информатор. Профессия, так сказать, штучная.

– Трудно сказать, – пожал плечами Гуров. – Возможно, у них возникли какие-то трения. Не поделили добычу, или девчонка испугалась и захотела выйти из игры. Может быть, решили поменять специализацию. Не исключено, что имелись какие-то интимные мотивы. Одно я могу сказать точно: этот непоименованный владелец синей «Хонды» предпочитает решать вопросы радикальным образом. Он просто ликвидирует все слабые места. У него не хватает интеллекта сообразить, что таким образом он только усугубляет свое положение. Сидел бы тихо, мы бы до сих пор ничего о нем не знали.