Доказательство виновности - Чарлз Тодд Страница 34

«Того типа задавили машиной Френча. Кто еще мог сидеть за рулем, кроме самого Френча?» Ратлиджу пришел в голову единственно возможный ответ. Кто-то, кому Френч доверял. Что возвращало его к дамскому носовому платку с вышитыми анютиными глазками в углу. Анютины глазки. На память.

Как ни подмывало Ратлиджа немедленно вернуться в Дедхэм, он решил, пока он в Лондоне, заглянуть в ювелирный магазин к Галлоуэю.

Галлоуэй ему очень обрадовался и сразу спросил, помогли ли часы найти убийцу. — Следствие еще не окончено, но… да, часы нам очень помогли, — ответил Ратлидж. — Ну а у меня к вам еще один маленький вопрос.

Он достал миниатюру и положил на прилавок перед Галлоуэем.

— Так, так… Какая тонкая работа! — воскликнул ювелир, склоняясь к миниатюре. — Чувствуется рука настоящего художника. А натурщица — просто прелесть. Откуда она у вас?

Ратлидж решил открыть часть правды:

— Помимо владельца часов, мы ищем другого человека. Живет он один; родители его умерли. Эта миниатюра висела в доме, который достался ему от бабушки; мы склонны полагать, что портрет рисовали с нее. Ее сын был управляющим имением в Вустершире. Возможно, нам понадобится узнать побольше о ее внуке и прочих родственниках. Других зацепок, кроме миниатюры, у меня нет. Если бы можно было выяснить фамилию художника, нам легче было бы понять, кем была его бабушка.

— Вы не пробовали навести справки в Сомерсет-Хаусе?

— К сожалению, там вряд ли найдутся записи, которые меня заинтересуют. Например, кто были настоящие родители того молодого человека? И состоит ли он в родстве с семьей, которой принадлежат часы? В архиве я могу узнать, когда он родился и кто его официальные отец и мать. Через Скотленд-Ярд можно установить, не сидел ли, например, его отец в тюрьме и не подозревался ли в каком-либо преступлении. Служил ли он в армии. Там записаны известные факты, а не слухи. Возможно, именно бабушка — тот ребенок, которого я ищу. Когда-то в семье были деньги; их хватало даже на то, чтобы родители заказали ее миниатюру на слоновой кости — вещь недешевую. Удачно ли она вышла замуж? Жила ли в достатке? Что она рассказывала сыну и внуку о своем прошлом? Да и что, раз уж на то пошло, было ей известно и что она могла рассказать своим потомкам?

Галлоуэй кивнул:

— Я понял. Как вам известно, у моего брата большие связи в мире искусства. Если он не сумеет рассказать мне больше о вашей миниатюре, я буду очень удивлен.

Ратлидж улыбнулся:

— Спасибо. Когда мы покончим с делом, миниатюру надо будет вернуть законному владельцу. Пока же я оставляю ее на ваше попечение.

Визит к Галлоуэю много времени у него не отнял, и в Дедхэм он приехал, когда там еще были открыты магазины. Ратлидж решил пройтись по галантерейным лавкам, в которых торговали вышитыми носовыми платками. В первых двух продавались лишь платки с инициалами из ирландского льна или с кружевными уголками. Ему сообщили, что ручную вышивку после войны найти трудно, почти все покупают, за неимением лучшего, платки с машинной вышивкой, хоть она и хуже качеством.

Третья лавка называлась «У Мэри». Витрину украшали бумажные цветы, детские переднички и самые разные перчатки.

Покупательница средних лет сплетничала с женщиной за прилавком; судя по тому, что они говорили шепотом, речь шла о каких-то скандальных подробностях. Увидев Ратлиджа, покупательница смутилась и, наскоро распрощавшись с продавщицей, вышла.

Других покупателей в лавке не было. Продавщица вежливо обратилась к Ратлиджу:

— Чем я могу вам помочь, сэр?

Ратлидж положил на прилавок вышитый платок с анютиными глазками.

— Вот, ищу нечто похожее для сестры.

Он сразу понял, что продавщица узнала платок, едва взглянув на него. Печально улыбнувшись, она сказала:

— К сожалению, таких вы больше не купите. Женщина, которая вышивала для нас эти платки, весной умерла. Она была уже пожилая, но пальцы у нее были ловкие, как у молодой. Мои покупательницы охотно брали ее платочки; делали доброе дело, ведь платки остались ее единственным источником дохода. Правда, они очень красивые. Цветы, птицы, щенки, котята… — Покачав головой, она добавила: — Я могла бы продавать их дюжинами, но она в одиночку не успевала так быстро вышивать.

— Кто их покупал?

Продавщица нахмурилась:

— Я не говорю о людях, которые заходят ко мне в лавку.

Ратлидж достал удостоверение и положил на прилавок рядом с платком.

Его собеседница посмотрела на удостоверение, потом на него:

— Зачем вы приехали? Уж точно не за дамским носовым платком.

— Именно за ним. В других лавках продается такая же вышивка?

— Нет, их делали только для лавки «У Мэри». Мисс Делейни успевала вышить за неделю не очень много.

— Кто покупал платки с анютиными глазками? Может быть, мисс Френч?

— Нет, мисс Френч предпочитала розы. Анютины глазки покупали мисс Уитмен и миссис Гаррис.

— Кто такая миссис Гаррис?

— Сестра владельца «Головы Мальборо».

Так назывался паб на главной улице, напротив «Солнца».

— А птицы пользовались большим спросом?

— Да, они всем нравились. Особенно хорошо у мисс Делейни выходили чеканы и синицы. Моя мать любила щенков. Объясните, зачем вы спрашиваете меня о платках? И что вам за дело до моей лавки?

— Платок нашли в Суррее. Я не знаю, как он туда попал и почему. Если его купили в вашей лавке, мне не придется напрасно тратить время, обходя галантерейные магазины в Лондоне и Хатфилде.

Хозяйка лавки «У Мэри» вздохнула с облегчением:

— Да, понимаю. Могу вам сказать, что платок, который вы принесли, в самом деле вышивала мисс Делейни — только у нее такие мелкие стежки. Смотрите сами. — Она подошла к шкафу у дальней стены и достала оттуда несколько платков. Протянув их Ратлиджу, она показала на букетик фиалок: — Вот, сравните!

— Да, теперь вижу, — ответил Ратлидж. Разница бросалась в глаза. Он невольно подумал: наверное, у мисс Делейни до старости было отличное зрение, раз она умела вышивать такими мелкими стежками и придавать цветам объемность. — Спасибо! — Он снова положил платок в карман. — Должен вас предупредить: о нашем разговоре никому не рассказывайте. Ведется следствие.

— Да, конечно, я все понимаю.

Дверь у него за спиной открылась, и в лавку, болтая и смеясь, вошли две женщины. Воспользовавшись их приходом, Ратлидж поспешил уйти.

Затем он нанес визит в полицейский участок Дедхэма. Дежурный констебль сидел за стойкой. Посмотрев на Ратлиджа, он сразу признал в нем гостя издалека и вежливо спросил:

— Чем я могу вам помочь, сэр?

Ратлидж представился и сказал:

— Меня интересует одно давнее дело. Скорее всего, оно относится к событиям пятнадцати-двадцатилетней давности. Вы еще молоды, но, возможно, кто-то из ваших коллег — может быть, бывших — помнит, что случилось тогда в Сент-Хилари?