Дневник налетчика - Дэнни Кинг Страница 34

Я чуть было не рассмеялся. Остановило меня то, что Винс действительно верил в эту чушь.

— Ты не хуже меня знаешь, Винс, что если во время ограбления я кого-то замочу, нас всех привлекут за убийство, независимо от того, кто сидел в машине и у кого была пушка. Даже если ты в тот момент умолял меня не стрелять!

— Да, копы так говорят. Но кто им верит?

— Это правда, Винс, — сказал я ему. — Вспомни Джона Таннера! Его посадили за убийство, а он даже не был в том здании, где оно произошло.

Я говорил чистую правду. Джон Таннер стоял на стреме, в то время как его кузен забил несчастного ночного сторожа железным прутом насмерть — и все ради нескольких фунтов из сейфа компании. Кстати, судя по репортажам, когда Таннера обвинили в убийстве, он рассмеялся, поскольку был уверен, что копы все перепутали и пытаются свалить на него чужое дело (кузен как-то запамятовал сказать ему, что прикончил беднягу сторожа). А за ограбление, как считал Джон, ему дадут не больше трех лет. Он уже отсидел двенадцать.

— Говорю тебе, его нужно кровью повязать.

— Ну что ты мелешь? Сид — настоящий профессионал, он никогда нас не выдаст.

— А я тебе повторяю, что буду доверять ему гораздо больше, если он кого-нибудь пришьет. — Не успел я ответить, как Винс продемонстрировал мне всю глубину своего безумия: — Мы можем это организовать. Заманим кого-нибудь в лес, дадим Сиду пушку — и пускай убивает.

— Что?!

— Мы оба это делали, мать твою! И я хочу, чтобы Сид тоже запачкал ручки! На следующей неделе мы кого-нибудь найдем.

— Кого?

— Не важно, все равно. Схватим любого прохожего на улице и замочим его.

— Ты с ума сошел, Винс! Людей не убивают просто так, за здорово живешь. Тогда мы уже не налетчики, а серийные убийцы.

— Всего одного человека! Я хочу, чтобы он грохнул кого-нибудь только один раз! Мы выроем ему яму, закопаем — и концы в воду.

— Нельзя убивать ни в чем не повинного человека, Винс!

— Почему? Их же миллионы!

Я прекратил этот спор, пока Винс не начал представлять в яме, засыпанной землей, меня самого. Проблема, однако, была нешуточная. Если Винс спятил настолько, что думает о такого рода страховках, он определенно придет к решению заткнуть Сиду рот более надежным способом, чтобы тот уж точно не проболтался. А когда он разделается с Сидом, придет и мой черед. Кроме того, я вдруг подумал: а может, ему это не впервой? Может, он уже заграбастал спозаранок какого-нибудь несчастного почтальона и отволок к яме в лесу?

Вполне вероятно.

Винс больше не говорил на эту тему, хотя, без сомнения, продолжал думать о том, какие еще возражения я приведу. Но он у нас такой продвинутый парень, что вряд ли был бы способен их понять. Следующие двадцать минут ползли, как черепаха, и я почти не нервничал, как обычно перед работой, поскольку не мог отделаться от размышлений о плане Винса. Странно, однако в его идее была своя логика, и я понимал ход его мыслей. Но принять его логику я не мог. Я убивал людей, но с каждым из них отчасти умирал и сам. Банально, конечно, но таковы почти все истины.

Грузовик отъехал от вокзала часов в девять. Большая машина, типа мебельного фургона, с надписью «Грузовые перевозки Кистоун» на борту. Мы стояли чуть впереди и, когда грузовик проехал мимо, последовали за ним по дороге в Лондон. Сидеть на хвосте было ни к чему, так что мы немного притормозили и затерялись в потоке утреннего транспорта.

Минут через сорок пять фургон въехал на грузовую автостоянку сразу за Эшфордом. Мы плавненько подкатили поближе, остановились сзади и, как только шофер вылез из машины, натянули на лица маски.

Последний шаг из кабины, очевидно, показался старому борову вечностью, поскольку Винс звезданул его по башке налитой свинцом дубинкой и запихнул под кузов.

Внезапно я услышал два голоса и торопливые шаги, быстро приближающиеся к нам. Подняв глаза, я увидел ярдах в десяти двух типов. Они скакали к нам во всю прыть, как пара кавалеристов. В кои-то веки я отреагировал быстрее Винса и остановил их на расстоянии, равном половине длины фургона.

— На колени! Живо! — крикнул я.

Они немедленно повиновались, даже не поленились сцепить на затылке руки.

— Не стреляйте! Все нормально. Берите груз, мне плевать, — сказал старший.

Одежда, да и ладони у них были слишком чистенькие для шоферюг. Очевидно, это люди Брода пришли за товаром.

— Груз не мой, мне без разницы, я не хочу неприятностей, — продолжал талдычить старший.

Винс потрепал меня в знак одобрения по плечу и встал за пленниками.

— Убери руки с затылка, дедок, — сказал он старику, подняв дубинку.

— Только постарайся одним ударом, — попросил тот.

— Нет проблем, — буркнул Винс, с размаху обрушив ему на голову дубинку и отправив бедолагу в мир иной.

Напарник старикашки, значительно моложе него, понял, что у нас сегодня в меню, и запаниковал.

— Не бейте меня! — взмолился он, пытаясь встать с колен.

Винс схватил его за плечо и швырнул назад.

— Не дергайся! — рыкнул он. — А теперь убери с башки руки.

— Нет, прошу вас, не бейте меня! Я никому ничего не скажу!

— Сними свои чертовы грабли с башки, — приказал Винс, схватив его за руку.

— Пожалуйста, не бейте!

— Да убери же руки! — крикнул я, сунув ему ствол под самый нос.

Винс схватил его за руки и потянул, но добился лишь того, что упрямый юнец потерял равновесие и рухнул наземь.

— Не бейте меня! — визжал он, пока мы пытались оторвать его пальцы от черепушки. — Я не хочу, чтобы меня били!

— Будь мужчиной, — сказал я ему.

— Нет! — крикнул он. — Отпустите меня!

Винс снова поставил его на колени и врезал дубинкой по косточкам пальцев. Парень инстинктивно отдернул руки, открыв Винсу макушку. И тем не менее потребовалось еще два или три удара, чтобы вышибить из него дух, поскольку он извивался, как червяк. Что самое невероятное, мы умудрились проделать все это, не насторожив ни единой души на всей автостоянке. Дальнобойщики! Что с них взять? Их не интересует ничего, кроме жареной картошки и спортивной колонки в газете.

Мы закатили трупы под два других грузовика и стянули маски.

— Садись за баранку и давай за мной. Милях в шести отсюда есть укромное местечко, там мы и разгрузим это дерьмо, — сказал мне Винс, и через минуту мы уже были на шоссе.

Я вел грузовик за Винсом по извилистым проселкам, пока мы не добрались до заброшенного тракта, уходившего в лес. Винс выпрыгнул из-за баранки, открыл ворота, и мы оба поехали вверх по косогору. Через несколько сотен ярдов Винс остановился на небольшой прогалине и вылез из тачки. Я развернул фургон и подал его назад.