Месть кованых фламинго - Донна Эндрюс Страница 34

И, что особенно важно, успею поговорить с Робом. Он таинственным образом исчез со вчерашней вечеринки, и я побаивалась, что Монти рано или поздно решит его допросить. А поговорив со мной и высказав мне первые, необдуманные, комментарии по поводу убийства Бенсона, шансы Роба попасть в ряды основных подозреваемых несколько снизятся.

Пройдя через сонную часть лагеря, занятую ремесленниками, я попала в более оживленную — к актерам. Сегодня лагерь выглядел натуральнее. Вчера, когда все только обустраивались и изо всех сил старались вести себя «как в старину», я решила, что мы напоминаем скорее поверхностную телепостановку, чем реальный лагерь времен Войны за независимость. Все казалось слишком новым и чистым, даже запах был какой-то современный. А актеры изо всех сил демонстрировали знание эпохи.

Сегодня утром никто ничего не изображал — народ просыпался и пытался умыться и позавтракать в условиях, приближенных к концу восемнадцатого века. Люди перестали волноваться из-за того, что в их речи иногда проскакивают анахронизмы, а дети и собаки норовят изваляться в грязи, — они начали просто жить.

Выйдя на дорогу, я увидела современных полицейских, которые прочесывали лагерь, разрушая все очарование картины восемнадцатого века. Я почувствовала себя виноватой — боюсь, они разыскивают мою коробку с деньгами.

Парочка актеров, которые к тому времени полностью проснулись, решили использовать вторжение полиции, чтобы порепетировать, и отвели полицейским роль британских солдат, обшаривающих лагерь в поисках раненых мятежников. Один из них вскочил на пушку и произнес пламенную речь о правах колонистов и недопустимости обысков и арестов. Я заметила, как местные полицейские, привыкшие к таким штучкам, успокаивают пришлых, объясняя им, в чем дело.

— Вы имеете в виду, что каждый октябрь весь город вот так вот сходит с ума? — спросил один из чужаков. К сожалению, я не расслышала, что ему ответили.

Я пошла через ярмарочное поле в надежде, что полиция закончила ворошить мой павильон и я смогу хоть немного прибраться к открытию. Но на ярмарке полицейских оказалось еще больше, чем в лагере, они сновали туда-сюда, большинство лиц были мне незнакомы.

— Не входите! — крикнул, увидев меня, Монти.

Он говорил с чернокожим мужчиной. Я было решила с испугу, что это Тед, но, присмотревшись, поняла, что ошиблась — мужчина не носил ни дредов, ни исторического костюма и был по меньшей мере лет на десять старше Теда.

— Что ж, спасибо, — сказал Монти, пожимая собеседнику руку и провожая его к выходу из павильона. — Мы позвоним вам, если будут еще вопросы.

— Непохоже, что вы ему так уж благодарны, — сказала я, когда мужчина ушел.

— Верно. Мне очень нравился ваш приятель, Тед, в качестве подозреваемого. Похоже, вчера он весь день ссорился с убитым, и у него определенно есть мотив. Однако теперь у парня появилось алиби. Предположительно, он сидел вечером в кофейне в компании этого человека.

— Вот и хорошо.

— Я сказал «предположительно», — подчеркнул Монти. — Мы еще проверим его показания. Возможно, они в сговоре. И странно, что сам Тед ничего об этом не сказал, как вы считаете? Вам сюда нельзя. — Монти протянул руки, не давая мне войти.

— Ясно. Когда вы планируете закончить?

— Не могу ничего обещать. У нас тут несколько следователей из Ричмонда, и они все еще обыскивают павильон.

— Придется заглянуть попозже.

— Придется. Где вас найти, если у нас возникнут вопросы?

— Понятия не имею. Вы уже обнаружили мою коробку с деньгами?

— Нет. А когда обнаружим, оставим у себя для экспертизы.

— Ладно. Сейчас я иду к родителям — принять душ. Затем, наверное, в Йорктаун, в банк — мне нужны хоть какие-то наличные для сдачи покупателям, если вы, конечно, пустите меня сюда сегодня и у меня вообще будут покупатели. Стоит мне подходить, когда я оттуда вернусь, вы закончите к тому времени?

— Вряд ли. А где вы будете потом?

— Понятия не имею. Собиралась весь день просидеть в павильоне. Если понадоблюсь, поищите в палатке первой помощи; если меня там не будет, попросите отца передать мне все, что нужно.

— Вашего отца? Это он заведует медицинской палаткой?

— Да.

Монти скривился и потер кончик носа.

— Что папа натворил?

— А как вы предполагаете, что он мог натворить? — огрызнулся Монти.

— Понятия не имею. Это одно из лучших качеств папочки — он порывист и непредсказуем.

— Вы имеете в виду, что он немного… того?

— Нет, конечно. Я имею в виду, что он выдумщик, и никто не может угадать, что он выкинет в следующую секунду.

Хотя, если подумать и учесть, что папа — страшный любитель детективов и всю жизнь мечтал стать участником какого-нибудь запутанного расследования, я, пожалуй, могла бы высказать несколько догадок.

— По-моему, ваш отец пытается подтолкнуть меня к мысли, что именно он совершил преступление, а это совершенно невозможно — у него железное алиби. Поэтому я и предположил, что он один из тех типов, которые спешат признаться в каждом громком убийстве.

— Он признался?

— Нет. Пока нет. Но прибегал сюда уже два раза и старался убедить меня, что в его алиби имеются дыры. Вчера в окрестностях шаталось около двух тысяч людей в карнавальных костюмах, половина из них имела при себе мечи, кинжалы и мушкеты со штыками, а я должен заниматься придурком с дырами в алиби!

— Вы, наверное, сегодня и не спали? — посочувствовала я.

— Нет, — удивленно ответил Монти.

— Так оставьте все следователям и вздремните пару часов, — предложила я. — От вас все равно не будет толку, если вы устали и раздражены.

— Мечты, мечты!.. Но все равно, спасибо за предложение.

Монти смотрел на меня с подозрением — взглядом человека, которому не часто сочувствуют, видимо, потому, что окружающих он отпугивает гораздо раньше, чем им придет в голову это сделать.

— Я поговорю с папой, — пообещала я. — Он не идиот, просто детективов начитался.

— Какая разница? — пробормотал Монти мне в спину.

Я решила пропустить его заявление мимо ушей, отчасти потому, что спешила, отчасти потому, что никак не могла припомнить цитату о том, что детективы — отдых для интеллигента, или как там говорил отец.

Округа все еще нежилась в блаженном сне. Слышны были лишь птичьи голоса да какой-то странный стук — то ли дятел в поисках раннего завтрака, то ли миссис Фенниман прибивала предвыборные плакаты.

В доме родителей тоже царила тишина. Четверо приезжих родственников завтракали на лужайке в заднем дворе и кидали крошки нашим павлинам. Не лучшая идея — количество павлинов уже превысило все разумные пределы и продолжало увеличиваться с каждым днем. Неужели эти люди не смотрели «Птиц» Хичкока?