Лакомый кусочек - Джорджет Хейер Страница 34

— Рад, что вы это понимаете, — хладнокровно кивнул Хардинг. — Так что отделываться от меня полуправдой и уклончивыми ответами бессмысленно. Незачем создавать о себе превратное впечатление. В понедельник утром вы разговаривали с отцом, он был очень сердит на вас, не так ли?

— Да, — ответил совсем уже присмиревший Джеффри. — Он сердился из-за Лолы.

— Чем окончился разговор, мистер Биллингтон-Смит?

— Ну, мы слегка повздорили — даже не слегка, отец был в совершеннейшей ярости и в конце концов сказал, чтобы я убирался с его глаз, что он больше не станет давать мне денег и не желает меня видеть. Меня это, как вы, надеюсь, поняли, задеть не могло, мы и раньше не ладили, а что до голодной смерти в канаве, по его выражению, то деньги для меня ничего не значат, я вполне могу прокормиться литературным трудом. Поверьте, это был очень забавный разговор.

— Похоже на то, — согласился Хардинг. — Что вы стали делать, когда он завершился?

— Естественно, пошел наверх рассказать обо всем Лоле. Мне просто в голову не приходило, что это может как-то отразиться на наших отношениях. Само собой, не очень приятно, когда отец, в сущности, отрекается от тебя, но тогда меня это не особенно волновало.

— Вы сказали, что пошли наверх — значит, мисс де Сильва завтракала у себя в комнате?

— Да, она никогда не встает раньше одиннадцати. И даже не хотела видеть меня до этого времени. А когда позволила мне войти и я рассказал ей — знаете, для меня ее реакция была жутким ударом. Услышав, что без отцовских денег она за меня не выйдет, я сперва решил, что это шутка. А когда понял, что нет, во мне что-то сломалось, хотелось бежать куда глаза глядят, только подальше от Лолы. Я подумал, что мне станет дурно, если пробуду рядом с ней хоть минуту. Поэтому именно так и поступил.

— Как? — спросил Хардинг.

— Ушел из дома, — раздраженно ответил Джеффри.

— Не представляете, который тогда был час?

— Нет, конечно, — ответил Джеффри. — Получив такой нокаут, совершенно потеряв веру в женщин... неужели думаете, я стал бы смотреть на часы? Знаю только, что был двенадцатый час и отец еще не вернулся.

— Мистер Биллингтон-Смит, куда вы пошли, выйдя из дома?

— Понятия не имею! За много миль. Просто шел и шел.

— Понятно, что вы были очень расстроены, — не унимался Хардинг, — но, видимо, все же представляете, где ходили?

— Да, сперва я пошел лесом, перевалил через холм Лонгшоу, а потом, должно быть, почти бессознательно, повернул назад, потому что оказался во владениях Карнаби — его усадьба находится у шоссе, между нашим домом и деревней, — и направился домой по тропинке через его парк. На шоссе не выходил — к нашим владениям можно пройти парком Мурсейла. Нужно только пересечь проселочную дорогу, а там выйдешь к рошице, граничащей с нашим садом. Вот так я и вернулся.

— Понятно. Встречали кого-нибудь по пути?

— Я меньше всего хотел с кем-то встречаться! — злобно огрызнулся Джеффри.

— Постарайтесь все-таки вспомнить, мистер Биллингтон-Смит. Я не знаю этой местности, но маршрут ваш, кажется, был очень причудливым. Здесь люди так не ходят!

— Конечно! Что мне и требовалось — побыть в одиночестве!

— Вас хорошо знают здесь? — спросил Хардинг. — Запомнили бы, случайно увидя?

— Понятия не имею. Наверное. Смотря по обстоятельствам. — Джеффри вызывающе поглядел на инспектора. — Я понимаю, куда вы клоните, но если намерены...

— Я никуда не клоню, — сдержанно ответил Хардинг, — но в ваших же собственных интересах постараться вспомнить, не встретились ли вы с кем-либо.

— Говорю же вам, если кто меня и видел, я этого не знаю! У меня была совершенная путаница в голове!

— Хорошо, мистер Биллингтон-Смит, — сказал Хардинг. — Это пока все. Попросите, пожалуйста, сюда мистера Холлидея.

Джеффри резко поднялся:

— Послушайте, инспектор! Если вы подозреваем меня только потому, что я не могу представить свидетелей, подтверждающих правоту моих слов, — это уже слишком! У многих людей было не меньше причин желать отцу смерти, чем у меня, и, если хотите знать, один человек имел их гораздо больше... так что выделять меня...

Хардинг оторвал взгляд от блокнота.

— Мистер Биллингтон-Смит, это пустой разговор. Будьте добры прислать ко мне мистера Холлидея.

Джеффри помялся, потом резко повернулся к двери. Когда он уже распахнул ее, Хардинг окликнул:

— Одну минутку! Говорил вам майор, что сейф вашего отца необходимо открыть в моем присутствии?

— Да. Отцовский адвокат приезжает завтра, — надувшись, ответил Джеффри и вышел, хлопнув дверью.

Инспектор задумчиво посмотрел ему вслед. И, не поворачивая головы, спросил:

— Сержант, вы однажды взглянули на меня. Что это означало?

— Когда мистер Биллингтон-Смит сказал, будто сэр Артур был для него комической фигурой, сэр, я подумал, что все говорили совсем другое. Мне кажется, на его слова нельзя особенно полагаться. На мой взгляд, это очень скверный свидетель, сэр.

— Отвратительный, — согласился Хардинг.

Сержант кашлянул в ладонь.

— Прошу прощения, сэр, по-моему, вы держались с ним слишком властно — если мне позволительно делать такие замечания. Я невольно подумал, как бы мы выглядели, если б он отказался отвечать на неприятный вопрос.

— Нам бы следовало извиниться перед ним, сержант. Шаркнуть ножкой. Но если б я не припугнул его, то ничего не смог бы добиться. Очень бесхарактерный джентльмен.

— Да, сэр. И показания он дал неубедительные.

— Весьма неубедительные, — подтвердил Хардинг.

— И пожалуй, очень запальчивый, — задумчиво произнес сержант. — Очень возбудимый.

— Возбудимый и очень испуганный, — добавил Хардинг, потом обернулся на звук открываемой двери. Вошел Бэзил Холлидей.