Дилетант - Наталия Левитина Страница 34

— Просто отпустили, и все.

— Нет, просто так никого не отпускают. Ты вчера в первый раз вышла? Ой, ну, у меня впервые тоже все кувырком пошло. Не расстраивайся. Но как же ты решилась без прикрытия? У тебя что, и мамочки нет? Вот глупая! Затопчут ведь. Тебе обязательно надо работать в команде.

«Работать в команде», — подумала Олеся. И президент, и премьер, и все крупные политики, и ее отец, шлимовский мэр Суворин, и Игорь тоже всегда говорят о необходимости сплоченной, «мотивированной» команды.

— Когда тебя отпустили? Сейчас? Ты такая грязненькая! — обрадовала девица. — Тебе надо привести себя в порядок. Почему не пойдешь домой?

— Мне некуда, — тихо ответила Олеся, и ее голос задрожал.

— Бывает, — все поняла девица и вздохнула. — Ну, не плачь. Как тебя зовут? Хочешь, пойдем со мной.

— Куда?

— Ко мне. Как тебя зовут?

— Олеся.

— А меня — Лола. Пойдем. У тебя ведь и денег нет, наверное?

— Нет.

— Я же все понимаю. У каждого в жизни бывают трудные моменты. Пойдем. Я как раз иду домой. Помоешься и съешь чего-нибудь.

Лола казалась такой доброй и заботливой. Олеся приободрилась. У нее появилась идея попросить у новой знакомой денег на автобусный билет до Шлимовска. Или хотя бы на телефонные переговоры. Она позвонит Игорю, и тот моментально примчится за ней на машине! Но просить денег для Олеси было непривычно, она стеснялась. К тому же раньше чем через три-четыре часа Игорь все равно бы до Валомея не доехал, а умыться и поесть Олесе хотелось невыносимо. Ночной бутерброд давно переварился, и желудок бомбардировал мозг паническими и неприятными петициями.

Вдвоем они дошли до трамвайной остановки.

— Я заплачу за проезд, — кивнула милосердная Лола, достав деньги из ярко-розовой сумочки.

Ехали в раскачивающемся из стороны в сторону трамвае они довольно долго, а потом еще пилили пешком минут пятнадцать через дворы и закоулки.

Когда Лола открыла допотопную дерматиновую дверь своим ключом, в грязную, заставленную какими-то покосившимися железными стульями, сломанными шкафами прихожую выглянуло несколько физиономий. Олеся удивилась густонаселенности квартиры и отпрянула.

— Это кто? — спросил Лолу то ли сонный, то ли обкуренный парень с мутными глазами, весь в перхоти, как в снегу. Он задрал растянутую замызганную кофту и почесывал черными ногтями тощий белый живот.

— Лолка, к тебе Жорка-Фантомас приходил, — с зевком сказала толстенькая девица, такая же расхристанная и неприятная, как и парень. На ней была цветастая, индийского производства юбка до полу И лифчик, в идеале белый, а сейчас серый и рваный, заштопанный синими нитками.

Еще одна какая-то волосатая и обильно татуированная личность выползла на свет Божий, посмотреть на пришельцев. Очевидно, с развлечениями здесь было туго.

Лола бесцеремонно растолкала квартирантов, везя на буксире Олесю, немую от ужаса и брезгливости. Через коридор с потрескавшимися стенами и неким подобием коврика на полу они прошли в комнату. Несколько глянцевых коричневых тараканов смело бежали впереди девушек. Олеся старалась не смотреть на наглецов, а также на заскорузлые объедки пищи, огрызки яблок, использованные презервативы, сигаретные окурки, которые усеивали пол. Подванивало дымом, горелым маслом и общественным туалетом.

Но в комнате Лолы было довольно прилично по сравнению с остальным интерьером.

— Садись, — сказала она, указывая на продавленный диванчик. — На этих ублюдков не обращай внимания. Неряхи. Всю квартиру загадили. Коммуналка, что поделаешь! Сейчас пойдешь в ванную, потом я тебя покормлю.

— А здесь нет телефона? — спросила Олеся. — Мне нужно позвонить.

— Телефон когда-то у нас был. Но отрезали за злостную неуплату. Вот, держи мыло, полотенце и халат. В ванной ничего не оставляй. Пойдем.

Проход по коридору в ванную комнату был мучителен для Олеси. Все ее органы чувств страдали и возмущались. Но ванная нанесла удар еще более значительный, чем гадкие отходы жизнедеятельности в прихожей.

— Мойся, — кивнула Лола. — Только дверь обязательно закрой. У нас тут любители подсматривать.

Олеся не знала, сможет ли она встать ногами в эту липкую, желтую ванну и сохранить здоровье. Казалось, гонококки, хламидии и бледные трепонемы смотрят на нее с влажных стен комнаты и подмигивают: «Не робей, девочка! Мы тебя ждем». Но горячая вода била из крана звонкой струей, и Олеся решилась. Стараясь ни к чему не прикасаться, она встала под душ…

— Какая красота, фирма! — сказала Лола, рассматривая шорты, прозрачный Олесин топ и кружевной комплект белья — все это сушилось теперь на форточке, пока их хозяйка в простом стареньком халате уписывала за обе щеки яичницу из четырех яиц с исполинским куском хлеба. — Я, надо признаться, неплохо зарабатываю, но на себя мало трачу, потому что коплю на квартиру. Здесь, ты понимаешь, жить невозможно. Опять у меня кофе выжрали! А оно ведь дорогое какое! Забыла вчера банку на кухне. Замок в мою комнату два раза ломали. Изверги. Чукчи бесполезные. Я хоть делом занята, деньги зарабатываю.

Способ, которым Лола зарабатывала деньги, казался Олесе диким, первобытным, недостойным. Кроме того, по какой-то непонятной случайности слово «кофе» в русском языке было отнесено к мужскому роду, но сейчас Олесю переполняла благодарность к заботливой девице, и она промолчала. Рот был занят яичницей.

— Пойду налью тебе чаю. Или хочешь минералки? Маленький старый холодильник «Бирюса» надсадно гудел в углу комнаты.

— Лучше чаю, — сказала Олеся. — И еще хлеба.

— Бедная! Так оголодала! Сейчас принесу.

Лола нырнула в холодильник и достала полиэтиленовый пакет с шоколадными конфетами.

— Угощайся!

— Лола, — нерешительно начала Олеся, — ты правильно заметила, у меня сейчас трудный момент. Но вскоре я справлюсь со своими неприятностями. И тогда… Тогда смогу отблагодарить тебя за то, что ты для меня сделала.

Лола проводила взглядом третью конфету, исчезнувшую в ненасытном рте новой знакомой и пожала плечами.

— Ладно! Не переживай. Я ведь понимаю. У всех бывают такие периоды. Я и сама-то живу… Денег мало, сутенерша задушится, а процент не снизит, и так ставки маленькие, еще ей отстегивай за маклерские услуги, на мужиков смотреть не могу, тошнит, все, что получаю, на квартиру, а ведь одеваться надо, да же? Вот на квартиру заработаю и выйду на пенсию. Хотя где еще заработаешь-то? В конторе за триста рублей мух кормить? Спасибо.

Олеся вздохнула.

— Вздыхаешь? А ты-то, глупая, думала, отличную профессию себе выбрала? М-да. Проституткой быть хорошо только в кино — баксы, шубы, бриллианты, «кадиллаки», мужики вешаются от любви! А тут — проза жизни. Хорошо, если помыться додумается. А если нет? Тогда зажимаем нос и работаем в полевых условиях.