Капитан госбезопасности. В марте сорокового - Александр Логачев Страница 33

Шепелев настоял тогда на своем плане, убедил Миколу отказаться от проникновения на охраняемые территории. Капитан, конечно, мог бы, не рискуя поломать рамки своего образа, отказаться от участия в любых мероприятиях своих новых друзей. Но это бы осложнило задачу, ради которой все затевалось. А с «Жохом» или без за формой своей они куда-нибудь полезут, и нет никакой уверенности, что при этом не погибнет тот же часовой или даже часовые, или какие-нибудь другие люди. А он, «Жох», уж постарается, чтоб обошлось без жертв как с одной, так и с другой стороны.

И вот сейчас они входят в двери городской бани. От гардероба направляются в женское отделение две представительницы слабого пола с холщовыми сумками в руках. Лиц противоположного пола, входящих в противоположное отделение, не наблюдается. Вместо них у входа в мужское отделение висит объявление «Сегодня первый сеанс в 10:00». Трое вошедших уверенно идут мимо бумажного предупреждения.

— Стойте, стойте, — догоняет их уже в коридорчике дедок, до того болтавший с гардеробщиком. — Закрыто. Читать не умеете? Спецмероприятие. После приходите.

Вор резко останавливается, дед налетает на него. «Жох» поворачивается и кладет ладонь на плечо старика.

— Дедун, разуй глаза, не видишь, что ли, мы по делу. Мы не мыться, мы чистые. Кто сегодня банщиком?

— Серега, — бормочет старик.

— Видишь, мы не ошиблись. Мы очень занятые люди, чтоб сто раз приходить. — «Вор» хлопает работника бани по плечу, поправляет ему галстук. — На, за нарушение порядка, — и «Жох» сует скомканный четвертной в карман дедовского пиджака. Разворачивается и идет дальше. Не отстают от него и двое его подельников.

— Шум не пидниме? — встревожено спрашивает Кемень, который присутствовал при их с Миколой разговоре, где «вор» давал ответы на этот и другие вопросы. Послать его или повторить? Ладно уж.

— У банщиков с нашим братом, — «Жох» показывает на себя пальцем, — завсегда дела варятся. Ничего необычного не происходит. Заурядно, как кусок мыла.

Перед тем, как открыть дверь, «Жох» расстегивает куртку и рубашку под ней, обнажая татуировку в виде трехглавого собора. Потом входит в раздевалку, за спиной топают члены его сегодняшнего преступного сообщества. Вор сразу сворачивает к столику банщика. Кажется, он не обращает никакого внимания на то, что происходит в помещении, но краем глаза «вор» ловит солдатское шевеление в раздевалке. Разоблачаются, готовятся к помывке.

— Здорово, Серега, — ухмыляющийся посетитель протягивает сидящему на стуле банщику руку. — На пару слов. Возникли кое-какие недоразумения. Надо бы снять.

— Я не Серега, — говорит человек в белом халате, рассматривая татуировку на груди посетителя. В глазах зарождается испуг. — Серега там, — он кивает на каморку за своей спиной, дверь которой прикрыта.

— Пошли к нему, — «Жох» берет со стола банщика металлический номерок, подкидывает на ладони. И с нешуточной угрозой в голосе говорит. — Сейчас, кент, будем разбираться, кто из вас Серега, а кто ни при чем. Зря вы, фраера, в это ввязались!

— Во что? — банщик не на шутку перепуган, поднимается со стула.

— Не лепи беса, дуролом, — «Жох» обходит стол, так, чтобы не видел никто из солдат в раздевалке, легонько пинает носком сапога банщика по голени. — Пошли на очняк с Серегой.

— А как же… вот, — человек в белом халате показывает пальцем на стол.

— Если ты не Серега, сейчас вернешься на пост.

Банщик, за ним «Жох» и уже за ним двое «Жоховских» подельников входят в каморку, заваленную простынями и полотенцами в стопках (чистые) и в мешках (грязные). Серега (а кому это еще быть), тоже в белом халате и при красной физиономии, пьет, отдуваясь, чай из блюдца, кусает бублик. Кемень, вошедший последним, плотно закрывает за собой дверь. «Жох» толкает первого банщика в спину, тот налетает на один из мешков. «Вор» достает наган.

— Вякните, шевельнетесь — башку разнесу, недоделаши! — Небольшой поворот головы в сторону подельников. — Давайте!

Те простынями вяжут руки, затыкают рты кляпами из полотенец, потом вяжут ноги не пытающимся сопротивляться банщикам. Окаменевший Серега так и не выпустил из пальцев бублик. Троица незваных гостей надевает белые халаты, выходит из каморки в предбанник. Где ничего не подозревающие солдаты скрываются, перешучиваясь, один за другим за дверью помывочного отделения. На крючках остаются гимнастерки с малиновыми петлицами без эмблем ^[32], красноармейские шаровары с пятиугольными наколенниками и на полу — юфтевые сапоги с торчащими из них портянками.

Но двое красноармейцев не торопятся мыться. Один увлеченно зашивает порванную гимнастерку, другой бархоткой надраивает рамку ременной пряжки. «Жох» садится на освободившееся место банщика, Кемень подходит к двери в коридор, остается у нее, последний член их маленькой «шайки» берет веник и совок и изображает подметание.

И вот последний солдат направляется к дверям помывочной, но оттуда, словно ему на смену, выбегает некто голый и мокрый, начинает что-то искать. Завязывается канитель: забегает один, тут же выбегает другой. А потом появляется снова тот же, что зашивал гимнастерку, что-то ему пришло в голову, и он отрывает грязный подворотничок, достает чистый и начинает его пришивать. Швец, так его разэтак. Так можно прождать до скончания века. Кемень жалобно, просяще глядит на «Жоха». Ну, ничего сами не могут придумать! «Вор» поднимается со стула, подходит к солдату, колдующему над подворотничком.

— Пива хочешь?

— Ну? — вроде бы согласно произносит тот, потом добавляет: — Но, понимаешь…

«Жоху» некогда его дослушивать.

— Бесплатно, угощаю. Пошли.

Солдат откладывает гимнастерку, поспешает за добрым банщиком. «Жох» делает знак Кеменю следовать за ними, а второй подельник уж должен сам догадаться, что ложится на него. «Вор» пропускает красноармейца в каморку, тот застывает в изумлении, увидев двух связанных людей, когда к его горлу приставляют револьверный ствол и требуют: «Чтоб без глупостей». Пришлось связать и солдата.

Вернувшись в раздевалку, «Жох» и Кемень видят, что их товарищ просунул черенок швабры в ручку двери, открывающей дорогу к кранам, лавкам, шайкам и горячей воде, и теперь дополнительно баррикадирует выход, подтаскивая к плакату, снятому со стены и перекрывшему проем, большое кожаное кресло.

— Ну, работайте! И очень быстро! — распоряжается «вор».

Кемень забегает в каморку, выбегает оттуда с пустыми мешками, и начинает забрасывать в них одежду. К нему присоединяется второй подчиненный «Жоха». А «Жох» сидит на месте банщика, покачиваясь на стуле и поигрывая жестяным номерком.