Бессмертие оптом и в розницу - Галина Куликова Страница 33

…Ровно в девять утра депутат Государственной думы РудольфАркадьевич Судейский, облаченный по случаю теплой и солнечной погоды в белыйльняной костюм и светло-зеленую шелковую рубашку, вылез из служебного авто соспецномерами и, сказав охраннику, чтобы тот ждал его на улице, бодро прошествовалв здание Совета Федерации. На ходу, не останавливаясь, он ткнул в лицодежурному офицеру свое депутатское удостоверение и, подняв легкий сквознячок,стремительно двинулся вверх по лестнице.

Любого другого бдительные охранники вежливо и твердо попросилибы вернуться для внимательного изучения предъявленного документа. Любого — нотолько не Судейского. Люди, обеспечивающие пропускной режим в зданиях, гдерасполагаются высшие органы государственной власти, слишком хорошо зналискандального парламентария и предпочитали без особой необходимости с ним несвязываться — на памяти были не очень приятные для них истории. Судейскийиспользовал депутатскую неприкосновенность в качестве тарана, сметая на путивсе, что мешало его безостановочному движению вперед, причем делал это сврожденным артистизмом, мастерски, вызывая у окружающих чаще всего чувствоодобрения и восхищения, а не протеста и негодования, как этого можно былоожидать.

Сегодня Рудольф Аркадьевич собирался буквально напять-десять минут пересечься со своим хорошим знакомым, сенатором,представителем губернатора одного из удаленных от столицы регионов. Тот обещалдоговориться о приватной встрече, на которой должен быть наконец решенпринципиально важный для Судейского вопрос — кому будет принадлежать одна изкрупнейших промышленных корпораций региона. Давние деловые партнеры депутатауже давно положили глаз на этот лакомый кусок и медленно, но верно шли к егополному поглощению. Все предвещало счастливое завершение сложного процессаперехода собственности от одних хозяев к другим — бывшие владельцы и конкурентылибо продавали свои акции добровольно, либо были вынуждены сделать это поддавлением неких таинственных обстоятельств. (Что это были за обстоятельства,они наотрез отказывались говорить и журналистам, и представителям силовыхструктур.) И вдруг новый губернатор, к чьему избранию на пост, между прочим,приложил руку и Судейский, заартачился — у него, видите ли, возникли сомненияотносительно чистоты сделок с пакетами акций. Своими сомнениями он поделился спрокуратурой и налоговиками, после чего начались неприятности: допросы,проверки, аресты…

Надо было срочно остановить это безобразие, пока оно неподнялось с регионального уровня на федеральный. Ведь если на новых хозяеввдруг вдобавок ко всему поднимут еще их старые уголовные дела, ситуация можетстать угрожающей.

Лифт быстро доставил депутата на нужный этаж. Пройдя покоридору, он уверенно толкнул дверь и вошел в кабинет. Именно в этот моментзаверещал его мобильный телефон.

Рудольф Аркадьевич имел, помимо всего прочего, репутациючеловека, который всегда и во всем во главу угла ставит только собственныеинтересы и желания. Проявлялось это как в делах больших, так и в мелочах.Например, было известно, что свой мобильник он не желает выключать даже вовремя важнейших мероприятий государственного и международного уровня.Веселенькие мелодии его телефона раздавались там, где остальные старались дажедышать потише, а уж чихнуть боялись до судорог.

Не подумав кивнуть крупному лысоватому мужчине, который припоявлении депутата встал из-за стола и двинулся было к нему навстречу,раскрывая объятия. Судейский гаркнул:

— Да, слушаю!

Хозяин кабинета, тот самый сенатор, приостановил своедвижение вперед и замер на месте, ожидая окончания разговора.

— Ничего не понял. Какая книга? На каком языке? Даговори яснее, остолоп!

И наконец обратив внимание на стоявшего посреди кабинетамужчину, громко заявил:

— Вот набрал себе помощничков! Одних идиотов выгоняешь,берешь других — еще большие идиоты! Толком объяснить, чего нужно, не могут, безменя решить ни один вопрос не в состоянии, по любому пустяку дергают!

— Слушай, Рудик, — подал наконец голоссенатор, — заканчивай, у меня совещание через пятнадцать минут…

— А я что, груши околачиваю? — окончательно забывпро телефон, набросился на него Судейский. — Там важное что-то, прислалиманускрипт какой-то, козлы. Зачем мне это? Лучше бы деньги присылали. А то всеписьма, просьбы, школьники — рисунки, бабки — пироги дурацкие. Они же засыхаютпо дороге!

— А зачем тебе еще деньги, — засмеялсясенатор, — того, что есть, мало?

— Хорош философствовать, — прервал егодепутат, — дай с этим кретином договорю, — и закричал в трубку: