Шанхайский синдром - Цю Сяолун Страница 33

– Прямо напротив «Вэньхуэй»?

– А что такого? – Чэнь понимал причину ее нерешительности. Велика вероятность, что их увидят вместе ее сослуживцы, которые прогуливаются по набережной. Он сам уже слышал, что в управлении о нем и Ван ходят сплетни. – Подумаешь! Сейчас не старые времена.

– Не нужно никуда меня подталкивать, – заявила она. Кафе «Риверсайд» состояло из нескольких столиков со стульями, стоящих на большом кедровом помосте над рекой. Они взобрались наверх по серебристо-серой металлической спиральной лестнице и сели за белый пластиковый столик под большим зонтиком в цветочек. Сверху открывался прекрасный вид на Хуанпу и разноцветные суденышки, медленно отходившие от восточного берега или причаливавшие к нему. Официантка принесла им кофе, сок и стеклянную миску с фруктами.

От свежесваренного кофе и сока исходил приятный аромат. Ван взяла бутылочку с соком и принялась жадно пить. Платок она сняла; лицо ее расслабилось, она поджала ногу, положив ее на горизонтальную перекладину стула.

Он невольно залюбовался тем, как меняется ее лицо в солнечном свете. Всякий раз, видя Ван, он словно открывал в ней что-то новое. Когда она деловито брала интервью, то казалась едва ли не синим чулком – зрелая, задумчивая, словно обремененная грузом новостей быстро меняющегося мира. В следующую секунду она вприпрыжку выбегала ему навстречу и казалась совсем юной. А сегодня, погожим майским утром, она была типичной шанхайской девушкой – веселой, беззаботной, радующейся обществу симпатичного ей мужчины.

На груди у Ван на тонком красном шнурке висел светло-зеленый жадеитовый амулет. Как многие молодые жительницы Шанхая, она тоже носила эти маленькие суеверные безделушки. Выпив сок, она сунула в рот пластинку жевательной резинки, откинула голову назад и выдула большой пузырь.

Говорить не хотелось – Чэнь не испытывал в этом потребности. Он чувствовал совсем рядом ее дыхание, прохладное от мятной жвачки. Он хотел взять ее за руку, но вместо этого постучал пальцем по лежащей перед ней бумажной салфетке.

Им овладело радостное чувство; они сидели над самой набережной.

– О чем ты думаешь? – спросил он.

– Какая на тебе сейчас маска – полицейского или поэта?

– Ты уже во второй раз спрашиваешь об этом. Неужели две мои ипостаси так сильно противоречат друг другу?

– А может, ты сейчас процветающий иностранный бизнесмен? – Ван хихикнула. – Судя по одежде – очень похоже.

На нем был темный костюм, белая рубашка и галстук, который казался ему экзотичным – подарок от одноклассника, владельца нескольких магазинов электроники в Торонто. Одноклассник объяснил, что узор на галстуке изображает романтическую сцену из какой-то модной современной пьесы. Чэнь не рискнул бы пригласить Ван в кафе, если бы на нем сейчас была полицейская форма.

– А может, просто влюбленный, – вдруг, как по наитию, сказал он. – Влюбленный по уши. – Он посмотрел ей в глаза, догадываясь, что полностью раскрылся. Теперь он для нее прозрачен, как вода… но только не вода в реке Хуанпу.

– Ты просто невозможен, – засмеялась она. – Даже когда расследуешь убийство!

Чэню стало слегка не по себе. Неужели при ней он способен забыть обо всем? А ведь сейчас по идее он должен подчинить все свои помыслы расследованию убийства! При жизни Гуань Хунъин, наверное, тоже была красивой. Как на тех фотографиях в туманных горах. Гуань там позировала в элегантных нарядах – молодая, энергичная, оживленная. Какой разительный контраст с обнаженным, раздутым телом, которое вытащили из воды в черном мешке для мусора!

Пару минут они просто сидели за столом и молчали, глядя, как на волнах покачивается довольно древнего вида сампан. Волна ударила сампан в пестро раскрашенный борт и смыла с веревки, протянутой через всю палубу, какую-то тряпку.

– Семейное предприятие, – заметил Чэнь. – Наверное, владельцы сейчас в каюте. Там они и живут.

– Рваный парус обвенчан со старым веслом, – сказала она, жуя резинку.

Пузырь метафоры переливался на солнце.

Из каюты, накрытой брезентом, выполз полуголый малыш, словно оправдывая их сравнение, и заулыбался им, как глиняная кукла Уси.

На секунду обоим показалось, будто река принадлежит им одним.

«Не река, но мгновение, когда ее рябь отражается в твоих глазах…»

В его голове рождалась строчка.

– Ты снова думаешь о деле?

– Нет, но раз уж ты о нем заговорила, – Чэнь вздохнул, – меня в нем кое-что озадачивает.

– Я, конечно, не следователь, – заявила Ван. – Но может быть, тебе полезно будет обсудить свои сомнения со мной.

Старший инспектор Чэнь знал: действительно, полезно иногда пересказать суть дела внимательному слушателю. Даже если собеседник и не выдвинет никаких конструктивных предложений, иногда вопрос, заданный под неожиданным углом – возможно, вопрос человека несведущего, – способен открыть совершенно новые перспективы и возможности. И он начал рассказывать Ван суть дела. Он не боялся делиться с ней информацией, несмотря на то что она работала репортером в «Вэньхуэй дейли». Она слушала внимательно, подперев рукой щеку. Потом подалась вперед и посмотрела ему в лицо. В ее глазах отражался утренний город.

– Ну вот, – сказал Чэнь, повторив доводы, которые он излагал вчера на экстренном совещании особой следственной бригады. – У нас есть вопросы, но нет ответов. Единственное, что нам пока удалось установить, – десятого мая, примерно в половине одиннадцатого вечера, Гуань ушла из общежития. Она собиралась куда-то поехать на несколько дней. Мы так и не узнали, что же случилось с ней потом – кроме того, что она ела икру.

– Больше ничего подозрительного?

– Кое-что вообще-то есть. Не то чтобы подозрительное, просто для меня это как-то бессмысленно. Она собиралась в отпуск, но никто не знал куда. Обычно отпускники охотно делятся с сослуживцами своими планами.

– Это правда, – кивнула Ван. – А может, она просто устала постоянно находиться в центре внимания и ей хотелось побыть одной?

– Вполне вероятно, но в целом уж очень она скрытничала. Следователь Юй навел справки во всех бюро путешествий. Ни в одном она не регистрировалась.

– А может, она путешествовала самостоятельно?

– Вполне возможно, но, по-моему, вряд ли незамужняя молодая женщина станет путешествовать одна – без своей компании или мужчины. Такова моя гипотеза, и икра в нее вписывается. Более того, в октябре прошлого года она уже ездила отдыхать. Нам известно, где она была, – в Хуаншане, в Желтых горах. Но была ли она там одна, вдвоем или с тургруппой, мы не знаем. Юй наводил справки, но ничего определенного выяснить не удалось.

– Странно, – сказала Ван, задумчиво полузакрыв глаза- – В Хуаншань не ходят поезда. В Уху надо делать пересадку на автобус, а от конечной остановки автобуса до гор еще пройти пешком довольно большое расстояние. Да еще устроиться в отель – часто это очень трудно. Если ехать с туристической группой, можно сэкономить кучу денег – и нервов. Я бывала там, я знаю.