Пантера: время делать ставки - Наталья Корнилова Страница 33

Гена Благовещенский ждал меня в спортклубе с претенциозным названием «Царь-девица». Он был в велосипедных лосинах и обтягивающей майке, под которой прорисовывался сухощавый мускулистый торс.

— Ага, вот и наша победительница, — весело сказал он. — А ты карьеру делаешь не по дням, а по часам, дорогая моя Елена Тарасовна. Тебе бы с таким отчеством да и фамилию Бульба, цены бы не было!

— Ты думаешь, смешная шутка? — ответила я. — Не ты первый сморозил, не ты последний. Ладно. А что, Гена, ты у нас информированный человек? Не только танцульки, но и с боевым холодным оружием горазд?

— Я, Леночка, вообще на все руки от скуки. А что тебя в «Бункер» определили, так тут ничего удивительного. Я как увидел, как ты с той Ольгой двигалась, сразу подумал: тебе прямая дорога на арену «Бункера».

— А что, там в самом деле убивают, как в настоящих гладиаторских боях?

— Случается, — кивнул он.

— И калечат?

— Ну куда ж без этого. Бывает.

— Это как же так — в Москве, под боком у правительства и спецслужб, вот такие клубы?

Геннадий рассмеялся.

— Эх ты, Днепропетровск! — сказал он. — Ты думаешь, кто ходит в этот «Бункер» глядеть на натуральные бои? Среди членов клуба есть и из Госдумы, и из аппарата президента… мало ли кто! Да и, говорят, головной босс «Бункера» сам бывший генерал то ли КГБ, то ли ГРУ… черт их разберет! Так что даже если ты пойдешь в газету и подробно расскажешь об этом клубе, то ничего хорошего из этого не выйдет, а клуб никто не закроет. Говорю тебе откровенно, потому что ты теперь сама врастешь в эту структуру. Никуда не денешься.

— Но ведь… но ведь их убивают, — проговорила я. — Это же… в голове не укладывается. Почему никто не пойдет и не заявит в прокуратуру, что ли?

Гена посмотрел на меня с сожалением. Я подумала, что со своей игрой в «дурочку» начинаю немного переигрывать.

— А почему ты не пошла в прокуратуру? — понизив голос, спросил он. — Почему ты, получив халявную квартиру в центре города, подъемные плюс гарантии больших и скорых заработков, не пошла и никуда не заявила? Да потому, что лучшее, что тебе в таком разе светит, это аннулирование твоей регистрации и высылка обратно в твою «незалэжну Украину». Билет в одну сторону, шмат сала, деньги на постельное белье в вагоне и пинок под зад: езжай, дурочка, обратно до дому, до хаты. И прощай мечты о деньгах, о красивой жизни, о положении, о принце на белом коне и так далее. И еще хорошо, если тебя просто вышлют.

— А худшее? — спросила я.

— А о худшем я говорить не люблю. Я — оптимист, — заявил Гена. — Так что идем, драгоценная, приступим к тренировкам. Там, в зале, твоя группа тренируется. Отрабатывает приемы фехтования. Умеешь фехтовать?

— Немного, — сказала я.

— Сейчас проверим.

В группе, состоявшей примерно из пятнадцати девушек возрастом от восемнадцати до двадцати пяти, меня встретили более чем сдержанно, а одна из них пробормотала:

— Новое мясо привезли…

Кажется, я взглянула на нее довольно нелюбезно, потому что она, не меняя ни тона, ни выражения лица, добавила:

— А ты не обижайся, подруга. Мы все так друг друга зовем — «мясо». А то по имени как-то стремно. Мы и между собой-то стараемся не общаться. Нарочно ссоримся. Потому что подружишься, а назавтра тебя в распечатке поместят напротив этой подруги. И изволь!

— В распечатке? — переспросила я. — Как это?

— Узнаешь, — отрезала та, не пускаясь в дальнейшие объяснения.

Тренировка шла несколько часов, а потом я отправилась на новую свою квартиру. Здесь меня встретил включенный свет и шум воды. Да, мне же говорили, что подселят еще одну девушку. По всему видно, это она и есть.

Я вошла на кухню и увидела, что соседка, в новом вишневом халате, стоит у мойки и расправляется с грязной посудой.

— Привет, — сказала я. — Ты со мной жить будешь, да? Я — Лена.

Та обернулась и произнесла:

— А я знаю, что ты Лена. Уже знакомы.