Комната страха - Марина Серова Страница 33

Внезапно возникшая перепалка отвлекла от меня внимание соседей, и я потихоньку ретировалась, осторожно, но плотно прикрыв за собою дверь.

— Свет включи, — попросил Константин, едва я перешагнула порог комнаты.

— Тихо, Костя, только тихо! — потребовала я прежде всего. — Они там и так едва в милицию не позвонили.

— Почему бы и нет? — проворчал он и отвернулся к человеку, сидящему на стуле посреди комнаты. — Сидеть! — прошептал безо всякой, на мой взгляд, нужды.

Свет я зажгла, а его вопрос оставила без ответа. Мой очередной несостоявшийся убийца сидел смирно и смотрел на меня со звериной злобой, прищурившись и кусая бледные губы. От неожиданности я даже забыла, что надо придерживать полы халата, хорошо, что сразу опомнилась. Придется выйти и поискать что-нибудь менее стесняющее свободу движений, но не могла я удалиться, не перекинувшись для начала хотя бы парой слов со знакомым человеком. Он меня опередил:

— Везет тебе, шалашовка, ох как тебе везет!

Петр покачал головой, и я оценила спокойствие, с которым он держался, хоть и угадывалась в этом спокойствии немалая доля отчаяния.

— Подожди, сэнсэй, — остановила я Костю, двинувшегося было к нему. — Не при мне, ладно?

Константин, находясь в приподнято-боевом настроении, возможно, и не обратил бы внимания на мою просьбу, не удиви я его смехом.

Я рассмеялась неожиданно для себя, и это не было истерикой. Просто надоело мне все это! Начиная с первой встречи с Василием Дмитриевичем Краповым на той презентации пошла какая-то непрерывная полоса мордобоя и опасностей. Хорошо авгурам и их опричнине, они развлекаются этим, сменяя друг друга, и поэтому не теряют азарта. А мне одной уворачиваться приходится.

— Не при мне, Костя. Я дам тебе время для испытания этого бандита на прочность. Из рук его выпускать нельзя ни в коем случае. Ты возьмешься за это?

— Ты, шалашовка! — прогундел Петр, неосторожно игнорируя существование Константина. — Может, договоримся?

Не успела я ему ответить, что поговорим обязательно, а договариваться не будем… Костя стоял от него на расстоянии вытянутой руки, рукой и схватил его за горло. Подбородок у Петра задрался, голова приподнялась от такой хватки. Указательный и большой палец сэнсэя пришлись как раз под мочки его ушей, и он сдавил ими шею отморозка не сильно на взгляд со стороны, но лицо Петра побагровело, разъехались в стороны губы. Руками он попытался вцепиться в запястье мучившей его руки, но Костя ее уже убрал, вытер пальцы о воротник рубашки Петра и отвернулся от него с брезгливым выражением лица.

— Оставь свою крутизну, отморозок, — посоветовала я Петру, — не тот случай. Как ты узнал, что я здесь? Что я вообще жива? Отвечай быстро и покладисто.

— Да-а! — задрал он лицо в отчаянном кураже. — Узна-ал! От дружка твоего!

— Иди, Таня, приводи себя в порядок, сейчас он мне на все и за все ответит. Ты только скажи, о чем спрашивать.

Костя, обняв меня за плечи, подтолкнул к двери спальни, по пути ткнув, не обернувшись, приподнявшегося Петра локтем.

— Пистолет? — спросила я, и он кивком указал на дверь. — В качестве темы для обработки спроси его про остальных из его команды, а особенно про белобрысого Вовку. Где и как их найти. А мне, Костя, действительно до приезда милиции кое-что сделать надо.

Константин слегка кивнул, прикрыв глаза: сейчас, мол, все будет, иди. Даже мне жутковато стало при виде его окаменевшего лица и поджатых губ.

— Иди! — Он улыбнулся и опять стал прежним, моим Костей. — Иди, я его не покалечу.

Пистолет я увидела сразу, как зажгла свет. Он лежал среди зеркальных осколков у ножки кровати. Обычная наша ментовско-армейская «дура».

В комнате захрипел Петр, а Костя что-то тихо и медленно ему сказал и повторил еще раз.

Я достала из шкафа носовой платок и, оберегая отпечатки пальцев, завернула в него «макаров», положила его на подоконник, за шторы, с глаз долой. Быстро оделась и поспешила к телефону, выйдя из спальни через другую дверь, чтобы не мешать Константину в его деле.

Красина на месте еще не было. Рано. Оперативный дежурный отказался назвать мне его домашний телефон и согласился позвонить ему сам, передать, что Татьяна Иванова ждет его звонка по такому-то номеру. Записав на листочке адрес Самопрядова, я подсунула его под аппарат — для Кости, если мне вдруг придется уехать до звонка следователя.

Костя отдыхал, развалясь в кресле напротив открытой балконной двери, и дымил сигаретой. За его спиной на том же стуле сидел отморозок, но теперь уже скорчившись в три погибели и упрятав лицо в ладони. Надо полагать, допрос окончен. Быстро управились.

Не стала я предлагать Косте коньяк, а просто пошла и налила, опорожнила графинчик в два бокала, себе — на палец, не больше, а остальное — ему. Он не отказался, взял и пригубил с удовольствием. Спохватился и встал, чтобы уступить место, но я усадила его обратно.

— Будь хозяином, сэнсэй, тебе оставаться здесь с этим, дожидаться или моего возвращения, или приезда милиции.

У Петра опущенная голова ушла в плечи. Ничего, пусть погорюет, его мне не жалко. Я вспомнила, как Виктор уходил от меня к углу своего дома, и поняла — еще немного, и начну злиться. Выручил Костя — обнял за талию и, притянув, усадил к себе на колени.

— Тебе рассказать про белобрысого?

— Не надо, — поморщилась я. — Потом. Он для милиции интерес представляет, а мне пока не важен. Главное, что эта информация у нас есть. Ты уверен, что Петр сказал правду?

Он хмыкнул вместо ответа.

Мы допили коньяк, Костя вызвался сварить кофе и ушел на кухню, а я заняла его место и закурила тоже. Дождалась, когда выпитое теплой волной пошло по телу, и спросила негромко:

— Где архив?

Петр всхлипнул, пошевелился, и тем же звуком, что я слышала спросонья, зашуршала его болоньевая куртка. И что это он в таком старье ходит? Специально надел, чтобы незаметней быть?

— У Илоны за зеркалом. В сейфе, — ответил со слезами в голосе.

Как Косте удалось так быстро его обработать? Какие-нибудь дальнеазиатские примочки типа воздействия на болевые центры. Лучше не знать.

— Что Самопрядов? — задала я необязательный вопрос.

Петр в полном отчаянии согнулся еще больше, сцепил пальцы на затылке и сдавил виски запястьями.

— Он у себя, — пробубнил, как в подушку. — Это он про тебя сказал.

— Кому еще сказал, кроме тебя?

— Я один у него был.

— Чем ты его?..

— Из пистолета…

Понятно. Быстро и просто расправился с фотографом и, воодушевившись, нагрянул сюда, решив покончить сразу со всеми проблемами. И нарвался.

— Как узнал о Самопрядове?

— Диман не приехал. А у Илоны его ждали. Нестор послал проверить Витькину квартиру.