Полеты над землей - Мэри Стюарт Страница 33

«Никакого толку, извини. Ничего не вижу».

«Ну что же, по крайней мере, незачем искать повороты. Здесь нет ничего, кроме этой козьей тропы. Все что нужно, это не врезаться в его задний бампер».

Дома закончились, и дорога, идущая по склону горы, превратилась в широкую неровную тропинку, местами совершенно искореженную. Внизу слева виднелись дома, церковь и сверкающая вода маленького озера, сверху справа толпились сосны. Дорога бежала рядом с ними, как река вдоль мола. За следующим поворотом мы углубились в густой лес, деревья расступались очень редко, впуская нарастающий рассвет. Льюис двигался очень уверенно и не сбавляя скорости. Я бы там и днем не проехала. Мы, раскачиваясь, неслись вверх, поворот за поворотом, впереди рычал джип. Звук приглушали деревья, и можно было надеяться, что Шандору шум нашего мотора кажется эхом. Деревья расступились. Дорога еще раз вывернулась, мы перескочили очередную яму, повернули еще раз и оказались неожиданно на чистом месте и даже с видом на равнину среди темных гор. Звезды исчезли, а луна висела в утреннем небе, как вытертая старая монета.

«Мерседес» остановился и замолчал. Льюис открыл окно, холодный воздух принес нам рев двигателя джипа откуда-то сверху.

«Карту, пожалуйста».

Я вручила ее, открыв на нужном месте. Он изучал ее при свете фонарика.

«Все как я и помнил. Она не идет до самого верху, здесь отмечены какие-то здания… Не знаю что это, здесь остановка железной дороги, и на оставшуюся треть другого пути нет. Горы здесь крутые, отмечены скалы. Железная дорога идет прямо к ресторану, думаю, часть пути по тоннелям. Спасибо. — Он уронил мне на колени карту и фонарь и снова завел двигатель. — Мы почти на месте. Куда бы он ни ехал, джип он в конце дороги оставит, и это не дальше, чем в трех поворотах. Остановимся, пока нас еще заглушает его мотор. Вот хорошее место».

Через секунды Мерседес запрятался в деревья носом на дорогу, а Льюис отдавал нам приказы строгим тихим голосом.

«Идите со мной, но, ради бога, тише и не высовывайтесь. Держитесь в двадцати ярдах позади, и не выходите из укрытия, пока не подам Можете понадобиться, хотя бы как посыльные. Вот запасной ключ от машины, оставляю его здесь».

У большого дерева из тумана высовывалась семья поганок на длинных ножках в ярко-красных шапках с белыми пятнами — традиционные грибы из волшебной сказки. Рядом лежал маленький плоский камень. Когда Льюис положил под него ключ, мотор джипа замолк.

«Пошли», — и мой муж побежал между деревьев к следующему повороту дороги.

Мы последовали за ним круто вверх. Достаточно гладкий путь — глина и скалы, усыпанные сосновыми иглами, но здесь и там высовывались камни, кусты, поэтому мы шли осторожно и радовались рассвету. До следующего поворота дороги было около семидесяти футов. Льюис теперь шел медленно, иногда останавливался, даже мы его видели с трудом. Странное было освещение, жемчужно-туманно-серый свет на границе между ночью и днем размывал все очертания, делал все нереальным, как в старом фильме. Было трудно понять, подал ли нам Льюис знак, но неожиданно он исчез. Задыхаясь, я ухватилась за молодое деревце и подтянула себя к краю дороги. Пустота, но слабое движение с другой стороны говорило, что Льюис пошел к следующему витку. И приятно было обнаружить, что шум наших шагов заглушает ручей, который громко падает со скалы и теряется где-то рядом с дорогой.

Льюис остановился еще раз, но теперь, подав нам знак, не двинулся с места. Когда мы дошли до его уровня, он опустил руку и помог мне забраться вверх. Я увидела здание. Не дом, а просто прямоугольный блок без трубы и с железной крышей в месте, где дорога раздваивается, поезда могут объехать друг друга, а машинисты — отдохнуть, и, может быть, здесь склад чего-нибудь. Что бы это ни было, дорога закончилась. На расчищенной утоптанной земляной площадке, заполненной туманом и окруженной кустами, под каким-то ползучим растением, свисающим со скалы, кажется, стоял джип. Нигде ни движения, ни света. Льюис сказал мягко:

«Вот и джип, а хозяина нет. Я его видел немного выше по горе, он все еще один и явно не представляет, что за ним кто-то следит. Готов заложить последнее пенни, что он идет в ресторан — больше некуда — и идет он по железнодорожным путям. Я иду прямо за ним. Тим, посмотри на этот джип. Как ты думаешь, ты можешь его обездвижить? Умница. Сделай это, быстро осмотри здание, я не думаю, что он там что-нибудь спрятал, у него не было времени, но ты знаешь, что искать. Потом иди за нами. Нельзя потеряться, если не сходить с рельсов. Ванесса, идешь со мной».

Мы перебежали открытое пространство и пошли вдоль стены здания. Позади раздавался металлический шум, мальчик развлекался с машиной. Когда мы проходили мимо двери, Льюис дернул за ручку, дверь не поддалась.

«Это экономит время. Не то, чтобы я думал, что там что-нибудь есть, но „Ни одного неперевернутого камня“ — лозунг коммивояжеров от химической промышленности».

«Хорошенькую ты себе выбрал работу, я имею в виду пейзаж», — сказала я сухо.

«Читаешь мысли. Я молюсь всем богам, чтобы он пошел прямо в ресторан и сложил все там… Вот и рельсы, а рядом с ними тропинка. Очень удобно, терпеть не могу ходить по шпалам. Ты сможешь?»

Он уже очень бойко двигался. Вопрос, как я понимаю, был одной из тех очаровательных поклонов, которые делают женскую судьбу такой интересной. В действительности он всегда спокойно принимает как должное, что я могу и должна делать именно то, чего он от меня хочет, но иногда приятно вспомнить, что я — редкое, драгоценное и слабое создание и это прекрасно, что я способна существовать в жестоком мужском мире.

«Я за тобой пойду куда угодно, о великолепный», — сказала я героически продвигаясь по очень удобной тропинке.

Железная дорога продиралась между скалами и деревьями пугающими поворотами иногда так круто в гору, что машина бы так не проехала. Я никогда до этого такой дороги не видела. Между рельсами, которые блестели, как стальные ленты, от ежедневного употребления, была еще одна жуткая рельса с зубьями, она торчала намного выше других. Зубчатое колесо у паровоза, очевидно, хваталось за нее и держало поезд, позволяло ему кататься вверх и вниз по жутким откосам с постоянной скоростью. Деревьев становилось все меньше, а скал все больше. Было почти ничего не видно, туман волновался и хватался за сосны, а однажды мимо пролетела большая черная птица галка и сказала «Чак!»

«А где ты его видел?» — спросила я.

Он показал наверх и вперед, туда где дорога завивалась вокруг белой скалы.

«Он там просто промелькнул, шел с бешеной скоростью».

Льюис двигался очень равномерно. Когда мы дошли до того места, я почувствовала себя еще более драгоценной и слабой, но пока он заглядывал за угол, я успела восстановить дыхание. Путь был свободен, он снова позвал меня к себе, и мы потащились дальше. То есть я потащилась, мой муж был свеж, как маргаритка. Честная по отношению к себе, я подумала, что кто бы угодно устал, переживи он то, что я за одну ночь. А Льюис-то всего только проехал две тысячи километров от Вены…