Каталог киллерских услуг - Алексей Макеев Страница 33

– Я понял, начальник. – Лиховцев потряс руками, закованными в наручники. – Только писатель из меня хреновый, особенно в этих железках. Долго придется корячиться. Терпенья-то у тебя хватит? Я тут слышал, к тебе жена приехала?

– Тебя это не касается, – нахмурился Гуров. – А терпенья у меня на вас всех хватит. Но ты хорошо мне напомнил… Давай, Стас, займись с ним, а я выйду – позвоню домой, чтобы вам не мешать.

Гуров вышел в коридор и достал из кармана мобильник. Но он даже не успел нажать кнопку, как мобильник зазвонил сам. На экранчике высветился номер, и у Гурова забилось сердце – звонок был из дома.

– Здравствуй, дорогая! – предупредительно сказал он, едва услышав взволнованный голос жены. – Ты уже добралась до дома? Надеюсь, мой беспорядок тебя не сильно расстроил?

– Меня расстроил разговор с тобой, – сказала Мария. – Это был очень странный разговор, Гуров. У меня сердце не на месте. Признавайся, что случилось?

– Да вовсе ничего не случилось! Петр вот узнал, что ты вернулась, и напрашивается на дружескую пирушку. Сказал, что будет петь тебе серенады и говорить комплименты. В самом деле, может быть, соберемся, как в старые времена, пропустим по рюмочке…

– Ты мне не заливай! – строго сказала Мария. – У меня даже таксист перепугался. Что там у вас взорвалось?

– Да нет, что у нас могло взорваться? – беззаботным тоном сказал Гуров. – Я же объяснял – Стас затеял двигать мебель и уронил сейф…

– Ты ранен? – перебила его Мария.

– Ранен? – жена не могла его видеть, но для убедительности Гуров даже округлил глаза. – Что это тебе взбрело в голову? Я цел и невредим… – Он потрогал наклейку на лбу. – Правда, когда двигали шкаф с делами… Ну, в общем, я стукнулся лбом и моя внешность несколько пострадала. Одним словом, у меня небольшой синяк на лбу, а в остальном я здоров, как племенной бык.

– Я должна немедленно тебя видеть! – заявила Мария. – Если вы закончили двигать свою мебель, отпросись у Петра и поезжай домой. Я жду тебя, слышишь?

– Пожалуй, я так и сделаю, – согласился Гуров. – Сейчас только покончим с некоторыми формальностями. Понимаешь, тут у нас сидит очень опасный преступник…

– Вы отыскали его в шкафу? – ядовито спросила Мария. – Или в сейфе?

– Нет, он сам к нам зашел, – засмеялся Гуров. – Шум услышал и зашел. А ты, надеюсь, нашла дома какую-нибудь еду?

– Как жена милиционера, я привыкла сама о себе заботиться, – сказала Мария. – С голоду не умру, не волнуйся.

Голос ее звучал теперь уже гораздо спокойнее. По-видимому, Мария все-таки удостоверилась, что с Гуровым ничего страшного не случилось.

– И все-таки я тебя очень жду, – добавила она. – Я правда соскучилась.

– Я тоже, – ответил Гуров. – Вырвусь буквально через пять минут, обещаю.

Вырвался он, конечно, не через пять минут, а через полтора часа, но и это было большой удачей. Благодарить за столь ранний уход с работы следовало не только Орлова, который с пониманием отнесся к ситуации, но и гражданина Лиховцева. Он, хотя и объявил себя хреновым писателем, исповедь свою изложил довольно пространно и увлекательно. Насколько она получилась искренней, сказать было трудно, но подробностей, которые могли бы заинтересовать прокуратуру, в ней присутствовало немало.

Правда, ответа на вопрос, кто убил Вельяминова, Гуров так и не получил. Ситуация сложилась довольно необычная – им был известен заказчик преступления, но они почти ничего не знали о киллере. В их распоряжении по-прежнему оставался только словесный портрет, составленный Савелием Кашиным, водителем из фирмы "Коннект".

Уже спускаясь по лестнице к выходу, Гуров вспомнил, что на сегодняшнее утро у него была назначена встреча с этим самым Кашиным. Выругав себя мысленно старым дураком, Гуров обратился к дежурному офицеру с просьбой выяснить, обращался ли сегодня за пропуском такой человек. К удивлению Гурова, оказалось, что Кашин сегодня не появлялся и даже не звонил. До сих пор этот Савелий казался Гурову обязательным человеком, к тому же у него наверняка имелась какая-то новая информация, и то, что он так и не появился, выглядело достаточно странно. Однако волноваться по этому поводу Гуров не стал. Мало ли какие обстоятельства могли помешать Кашину выполнить свое обещание. Все-таки он человек подневольный, а повесткой его не вызывали. Гуров решил, что выяснить, почему Савелий не пришел в милицию, он может и утром, и все-таки отправился домой.

Там он окончательно забыл обо всех делах. Слишком давно Гуров не видел жену и слишком давно не чувствовал себя полноценным семьянином. Им нужно было многое сказать друг другу. Да и не только сказать. Когда после долгой разлуки встречаются два любящих человека, им не приходится скучать, и время летит незаметно.

И эта ночь пролетела как одно мгновение. Впечатление от нее было настолько сильным, что Гуров позволил себе некоторую вольность – позвонил Крячко и сказал, что на часок задержится и пусть никто по этому поводу не удивляется. Стас пообещал, что, в случае чего, примет удар на себя.

Гуров давно не чувствовал себя так расслабленно и уютно, и в этот самый момент судьба безжалостно нанесла ему довольно неприятный щелчок. Судьба проникла в дом Гурова через неосязаемый эфир. На столике вдруг зазвонил телефон, трубку сняла Мария и, озабоченно нахмурившись, протянула ее Гурову:

– Тебя!

Он взял трубку и понял, что спокойная жизнь кончилась.

– Лев Иванович? – выпалил скороговоркой голос следователя Щербакова. – Ты уже в курсе? – в тоне его явно слышалась тревога и даже легкая паника.

– Чего? – насторожился Гуров.

Он с трудом соображал, что такое значительное могло произойти после того, что случилось накануне.

– Ты не слышал, – трагически заключил Щербаков. – Какая-то чертовщина происходит. Я в полной заднице, говорю тебе это со всей откровенностью. В полной заднице!

– Нашел о чем говорить с утра, – сердито проворчал Гуров. – Может, от анатомии перейдем к делу? Что стряслось?

– Величко меня подставил! Но вообще-то это не телефонный разговор. Ты можешь прямо сейчас подъехать ко мне в прокуратуру?

– Может быть, встретимся попозже? – без особой надежды предложил Гуров.

– Это нельзя откладывать. И только ты можешь в этой галиматье разобраться. Выручай, иначе я погиб!

– Я думал, ты непотопляемый, – усмехнулся Гуров. – Видно, дело и в самом деле плохо.

– Хуже не придумаешь, – убежденно сказал Щербаков. – Ну так я тебя жду?

– Кто может запретить ждать? – глубокомысленно заметил Гуров и тут же, почувствовав волнение собеседника, добавил: – Ну-ну, я шучу. Ты только все-таки намекни, по какому случаю паника?

Щербаков долго и трагически молчал, а потом все той же скороговоркой произнес: