К черту моральные принципы - Алина Лис Страница 33

Я пихнула Стаса и взглядом показала ему на Микки. Теперь мы пялились на сумочку Дивы уже вдвоем.

Тем временем Дива обновила слой штукатурки на лице и встала, всем своим видом выражая праведный гнев.

— Ну все! Пять минут прошло. Что они ваще о себе думают! — сообщила она в пространство. Хотя ни на меня, ни на Стаса она ни разу не посмотрела, я заподозрила, что это было сказано для нас.

— Все, — с угрозой повторила она. — Я ушла. Мне на съемки!

— Скатертью дорожка, — прокомментировал Стас захлопнувшуюся дверь.

Мы снова переглянулись и расхохотались уже в полный голос.

— Ну, Мууусииик, ты хоть знаааешь, сколько мое время стоит? — простонала я, утирая слезы.

— Больше полсотни баксов за час не дам, — решительно ответил Стас. — Это же сплошной силикон, как резиновая кукла.

В самый разгар веселья в комнату вернулась Настя.

— Ой, а где...

— Упорхнула ваша Царевна Лебедь, — хмыкнул Стас. — На съем отправилась.

— Куда? — Глаза у Насти стали совсем круглые.

— Так и сказала: на съем пошла, не поминайте лихом!

— Стас, хватит лапшу вешать, — вмешалась я. — На съемки она поехала.

— Ну да. А я что говорю? — совершенно искренне удивился этот гад.

— Ох... — Настя всплеснула руками и с совершенно несчастным видом опустилась на диван. — Теперь Юрий Юрьевич меня убьет.

— Да не дрейфь — ничего он тебе не сделает. Где он еще найдет дуру за такую зарплату пахать? — «утешил» ее Стас. — Что это вообще за чудо в перьях?

— А вы не знаете? — искренне изумилась Настя. — Это же Анжела!

— Первый раз слышу, — призналась я. — А фамилия у этой Анжелы есть?

— Нет.

— Как, совсем?

— Есть, наверное, но я ее не знаю.

— А кто она такая?

— Певица. Неужели не слышали? Ее клип «Ты меня обнимал» сейчас везде: на MTV, на «Муз-ТВ», по радио... Вы что — совсем телевизор не смотрите?

Мы со Стасом смущенно переглянулись. Ну почему же совсем! Иногда смотрю кино или новости, бывает, и сериалы... Хотя радио в машине слушаю чаще.

— А чего это она такая важная сюда приехала? — задала я вопрос, который мучил меня с самого начала.

— Это Юрий Юрьевич устроил по знакомству, — опять сникла Настя. — Ой, попадет мне...

— Не переживай, — снова стал утешать девушку Стас. — Ты тут ни при чем, если что — есть два свидетеля. Мы с Алисой подтвердим. Кстати, познакомься: это Алиса, моя новая коллега. Алиса, это пудинг... то есть Настя.

— Тысяча сто восемнадцатый.

— Не понял?

— Ты тысяча сто восемнадцатый, кто при мне цитирует Кэрролла по такому поводу, — съехидничала я.

— Блин, какой я неоригинальный, — огорчился Стас.

— А что же вы ее сюда посадили, если она такая важная? — не унималась я.

— Она приехала на сорок минут раньше. А у нас интервью с префектом округа, прямой эфир. Нельзя же его выгнать...

— А почему в переговорку не проводили?

— Алиса, уймись! Где ты видела у нас переговорку? А у них вообще одна студия и закуток с компьютером. Эй, Наська, хватит хныкать. Позвонит Поливанов, извинится, она еще раз приедет. А не приедет, и не надо.

— Ладно... пойду я. Надо сказать Юрь Юрьичу, что записи не будет. — Настя поднялась и, все еще шмыгая носом, направилась к двери.

— Да я тоже, пожалуй, побегу, — подорвался Стас. — Алиса, ты как — домой?

— Если ты не против, я еще тут немного потусуюсь. Хотелось бы все-таки с коллегами познакомиться.

— О’кей, оставайся — поболтаем, — подмигнул он.

Я улыбнулась в ответ. Происшествие с Анжелой как-то нас сблизило, и в голову даже начали закрадываться мысли, что флирт на работе не такая уж и плохая идея.

* * *

Как показала практика, решение остаться было верным. С полчаса я развлекала Стаса бородатыми анекдотами, попутно отбиваясь от его ненавязчи­вых ухаживаний. Удалось выяснить, что на «Свободе Звука» Стас работает всего год, сколько получает —не скажет, но не так мало, как я думаю, хотя на роскошную жизнь все равно не хватает, по образованию он художник и даже иногда рисует, любит общаться с девушками, но пока еще не нашел той единственной, которая его поймет и полюбит полностью... О коллегах он расплывчато обмолвился, что они «славные ребята», и снова свернул на анекдоты. Я была уже почти в отчаянии и готовилась уехать ни с чем, когда в комнату, шумно переговариваясь, ввалились вчерашние террористы.

— А вот тебе и коллеги. Привет! — Стас обменялся с каждым из них мощным рукопожатием. — Алиса, это Дамир, а это Коля — они ведут ночной эфир. Мужики, это Алиса, она новенькая у Севы.

— Здравствуйте, — полузадушенно просипела я.

Ой как плохо! При виде этих лиц в памяти сразу всплыли и подслушанный вчера в студии разговор, и алый цветок пламени над бензоколонкой, и труп у батареи. Нет! Мне нельзя показывать, что я их боюсь, это может вызвать подозрения.

А ведь самые обычные лица — ничего звериного в них нет. Вчера в полумраке студии они показались почти монстрами, но при нормальном освещении производили вполне достойное впечатление. Кавказец Дамир оказался моложе, чем я подозревала, — лет тридцать или тридцать пять. У «Крыса» Коли было совершенно обыкновенное, можно даже сказать, типичное, незлое и незаметное лицо. Но все равно я вдруг очень обрадовалась своему предусмотрительному решению сменить стрижку и цвет волос. Наверное, кто-то наверху хочет, чтобы я осталась жива, и время от времени нашептывает здравые идеи.

Стас все-таки заметил мою вытянувшуюся фитономию и уже собирался прокомментировать, но тут, не иначе как по вмешательству того самого таинственного ангела-хранителя, его отвлек телефонный звонок.

— Алло... Да... Сейчас буду. — И уже обращаясь ко всем нам: — Я — на ковер. Постерегите тут офис.

Наедине с преступниками стало совсем неуютно. Я сидела с кислой рожей и уговаривала себя начать разговор. К счастью, террористы не обращали на меня внимания. Лениво повесили верхнюю одежду, перебросились парой фраз:

— Как насчет «Атриума»?

— Слишком большой.

— Да ладно, нормально. В среду.

— Потом обсудим.

О господи! Неужели они собираются взорвать мой любимый торговый центр?! А ведь там рядом Курский вокзал, огромное количество людей. Я прямо взмокла и не сразу поняла, что ко мне обращаются.

— Алиса, ты с нами?

— К-куда? — выдавила я.

— Курить. — Коля помахал пачкой. — Здесь нельзя.

— Нет, не курю... — Ага, даже если бы и курила, ни за что с вами никуда бы не пошла!