Дневник порнографа - Дэнни Кинг Страница 33

В конце концов мы не стали звонить Колину, однако скучать нам все равно не приходилось. За неимением Джерри он охотился за мной и Уэнди. Колин имел дело именно с нами и, кажется, больше никого не запомнил. Когда мимо него проходили Мэтт, Хассим, Толстый Пол и Хейзл, то, по их словам, он не обращал на них ни малейшего внимания, так что нам с Уэнди можно было только посочувствовать. Мы еще раз связались с полицией, Питер добивался временного запретительного приказа, [13]а Колин тем временем возникал то там, то здесь.

Я до смерти боялся где-нибудь нарваться на него, а Уэнди и подавно. Он стал так часто мелькать на нашей улице, что нам пришлось ждать в офисе до тех пор, пока кто-нибудь нам не звякнет и не скажет, что он свалил. Пару раз мы выходили через черный ход, потому что Колин притаился где-то совсем неподалеку.

Как ни смешно, но мы с Уэнди даже сблизились на этой почве. Между нами, сам не знаю почему, с первого же дня установилась холодная вражда. Теперь же общая беда заставила нас почти забыть прежнее, мы и в самом деле начали ладить друг с другом. Мы сидели в офисе и болтали до тех пор, пока кто-нибудь не давал отбой, а потом шли вместе к метро, и каждый из нас отслеживал, чтобы другой благополучно туда зашел. Как там говорил Хамфри Богарт? [14]«Так началась эта замечательная дружба».

Я немедленно прикинул свои шансы. Вдруг удастся ее трахнуть? Как следует все обдумав, я решил не торопить события. Ничто так не бесило девушек, как моя попытка добиться с ними близости, — особенно тех, с которыми я успел подружиться (не самый длинный список). Наверное, они решали, что мне только это и было нужно, хотя ничего подобного! К счастью, парни мыслят иначе, иначе как бы вы могли тогда пригласить приятеля на игру в гольф? Он бы страшно обиделся и обвинил вас, что до сих пор вы только «делали вид», а на самом деле вам просто нужно было поиграть с кем-нибудь в гольф. О боже! Ладно… В общем, я пока не предпринимал никаких попыток, хотя решил взять ее на заметку и, возможно, отпраздновать Рождество вместе с ней. Дело вполне может выгореть, особенно если я по-прежнему буду старательно прикидываться «просто другом».

Сегодня была среда, и нам так никто и не позвонил. Мы с Уэнди сидели в офисе и ждали звонка от Толстого Пола, однако прошло уже двадцать пять минут, а от гада не было ни слуху ни духу. В последнее время все повадились забывать об этих звонках. Нас подвели уже в четвертый раз, и мы были просто вне себя от злости.

— Ой, забыл!

— У меня аккумулятор сел!

— Я думал, вам Пэдди позвонит!

— Я думал, вы сказали, что звонить больше не надо…

Впрочем, надо отдать им должное: если Колин попадался, они звонили обязательно. Поэтому я решил простить им такую забывчивость — они ж в половине случаев еще и лыка не вязали.

— Как по-твоему, ждем другие десять минут или сваливаем прямо сейчас?

— Давай свалим прямо сейчас.

Мы глянули вдоль улицы и убедились, что все спокойно. Вообще-то там было полно проституток, наркоманов и агрессивных, благоухающих мочой пьянчуг, но Колина не было. И мы пошли к метро.

— Надо нам с тобой в один из этих вечеров сходить куда-нибудь, выпить… — предложила Уэнди.

— Ага, было бы здорово, — согласился я. — Думаешь, пойти без затей в «Аббат» или еще куда-нибудь?

— Хм… Пожалуй, не туда. Не с этим идиотом, который все еще где-то тут ошивается. Не хотелось бы наткнуться на него по пути. Ближе к моему дому есть несколько замечательных пабов — если ты не против проехаться на север, — сказала она, взглянув на меня при этом так, что я поправил трусы без помощи рук.

— Ага, неплохо придумала, — буркнул я в ответ.

Сам-то я жил на юге, и Уэнди это знала. Мы оба наклюкаемся, времени будет уже пол-одиннадцатого — так куда же я поеду, когда ее дом тут, за углом?

— Мы могли бы это проделать сегодня же вечером. Ты как? — спросил я, весь кипя.

— Боюсь, не получится. Сегодня вечером Ливерпуль играет на своем поле, — ответила она.

— А-а… — протянул я, все вдруг поняв. — М-м!

— Что?.. Нет-нет, ты не понял. Ливерпуль сегодня действительно играет на своем поле, в Лиге чемпионов. Матч будут транслировать, так что я поеду к брату смотреть.

— А, правильно… Я и сам собирался посмотреть. Тогда, может, завтра?

— Да, с удовольствием! — сказала Уэнди, улыбнувшись.

Вот здорово! Я ее трахну, все идет к тому! У нее очень хорошая фигурка. Сама она невысокая, с большими сиськами, белокурые волосы. Пока мы с ней шли, я пытался вообразить, как она выглядит без одежды, и тут же понял, что сразу по приходе домой мне придется… В фильмах парни лезут под холодный душ, однако в жизни они выходят из положения иначе.

Возможно, я слишком увлекся этими мыслями, поэтому и услышал не сразу. Меня звали. Правда, звучало не мое имя. Там звучало «Дон».

— Дон! Дон! Притормози! Подожди секунду! Нам надо поговорить! Дон!

Я несколько раз прослушал эту фразу. Она повторялась снова и снова. В сочетании с ней до меня доносилось стремительно приближающееся «топ-топ-топ». Я вернулся на землю. Оглядываясь, я чуть не свернул себе шею. Колин несся к нам с Уэнди. Сердце у меня чуть не выпрыгнуло из груди, а изо рта вывалилась жвачка: красные огоньки его глаз быстро приближались.

— Вот дерьмо! Рвем когти! — завопил я и рванул вдоль улицы, оставив Уэнди на произвол судьбы.

Уэнди в ужасе завизжала и тоже бросилась прочь — насколько позволяли высокие каблуки. Ушла она, как вскоре выяснилось, недалеко. Сделав полдюжины шагов, она упала сиськами вперед, прямо в рассыпанный кем-то шашлык. Колин, похоже, ее вообще не заметил: он пронесся мимо, словно у него не было других целей, кроме меня.

— Дон, ублюдок, подожди! Стой там! Дон, стой, а то я тебя самого отымею! Дон!

Это было не то поощрение, которое могло заставить меня притормозить. Говорят, сумасшедшие, когда взволнованы, обладают силой пятерых человек. Что ж, когда один из них возжаждал моей крови, я развил скорость десятерых гепардов. Я рванул от Колина, словно гоночная машина без тормозов. Сначала я хоронился за углами, но Колин и не думал отставать. Может, свернуть в переулок-другой? Нет! Если я там буду пойман и избит, то меня найдут только через несколько дней! Я решил держаться больших улиц, где, если что, мои дорогие лондонцы могут вмешаться и прийти мне на помощь.

Я несся по тротуарам, огибая прохожих; Колин делал то же самое. Мне удавалось не подпускать его к себе ближе, чем на тридцать футов (это около девяти тысяч миллиметров — если вы читаете этот текст в Европе и плохо разбираетесь в нашей чудной системе мер и весов), но мой образ жизни и Колин быстро меня догоняли: мускулы деревенели, и я готовился к неизбежному нападению.