Апология здравого смысла - Чингиз Абдуллаев Страница 33

Теперь остались только три человека, не сдавшие своителефоны. Кустицын, Убаева и Передергин. И все трое были из списка Оленева. Онипользовались своими телефонами, когда Дронго и Эдгар вышли из комнаты. Всесмотрели на них.

— Виктор, — негромко произнес Веремеенко, — хватит спорить.Сдай им свой телефон. Ничего обидного в этом нет.

— Ты же знаешь, какой я дотошный, — заявил Кустицын. —Помнишь, как Гулумян хотел подсунуть нам договоры об аренде наших дач вПеределкино, чтобы стать их фактическим владельцем. Я тогда первый среди васвнимательно прочел этот договор и понял, что он нас просто обманывает. А сейчасвы все уговариваете меня сдать телефон. Мы же не знаем, для чего он им нужен.Пусть сначала объяснят, что именно они собираются делать?

— Может, вы действительно нам наконец объясните ваш замысел?— обратился к Дронго Веремеенко. — Я тоже не понимаю, зачем вам наши телефоны?

— Я прошу вас верить мне, что я не собираюсь ничего делать свашими аппаратами, — заявил Дронго. — Как только все телефоны окажутся настоле, я сразу верну их вам и все объясню.

— Ты слышишь, Виктор? — снова обратился к КустицынуВеремеенко. — Давай наконец решать. Сдай им свой телефон.

— Он нам все объяснит только после того, как заберет нашителефоны, — громко прокомментировала слова гостя Убаева, — меня лично это неустраивает. И я не отдам свой телефон. Пусть делает со мной, что хочет.

— Какая у вас система? — спросил Дронго.

— Какая разница? — ответила Убаева. — Я вам все равно несдам своего телефона.

— И я не сдам, — гаркнул Передергин, — и вообще, хватиттянуть этот непонятный спектакль.

— Значит, ты остался с Людмилой Убаевой и Иваном Ивановичем,— весело прокомментировал Веремеенко, — не очень завидная компания.

Кустицын поднялся и, тяжело ступая, подошел к столу, досталсвой телефон. Взглянул на аппарат и положил его к остальным.

— Ну и правильно, — громко сказал Сидорин.

— А я не отдам, — снова произнесла Убаева.

— И я не сдам, — заявил Передергин, — я вообще не доверяюэтому эксперту. Он какой-то непонятный тип, и я не знаю, почему вы все так емудоверяете, а особенно Оленев, который и написал ему какую-то бумажку.

— Да, — сказал Валерий Петрович с явным вызовом, — это быламоя бумага. И я не стыжусь. Если я могу помочь нашему эксперту установитьавтора этих рукописей, то это нужно сделать.

— Значит, это вы его информатор, — ужаснулась Убаева. — Каквам не стыдно?

— Давайте закончим наш разговор, — предложил Дронго, решив,что пора вмешаться. — Сейчас я поясню, в чем дело.

Он подошел к столу, взял конверт у Нины Константиновны идостал оттуда пачку листов. Затем показал их всем собравшимся. Это были чистыелисты бумаги.

— Здесь нет никакой рукописи, — объяснил Дронго, — япопросил Нину Константиновну о помощи, чтобы провести такую экстреннуюпроверку. Мы нарочно вышли из комнаты с моим напарником, чтобы дать возможностьодному из вас связаться с человеком, который мог попросить вас о хищении этихрукописей. Я был уверен, что среди вас не может быть автора этих рукописей. Выслишком хорошо знаете манеру письма друг друга. И, значит, у кого-то изсотрудников должен быть знакомый, кому он мог срочно позвонить. Что один из васи сделал. Теперь остается только уточнить, кому вы звонили в последниепятнадцать минут.