Не повторяй ошибок - Кей Хупер Страница 33

— Так все-таки за что им был выставлен счет? — с притворным интересом осведомился Бишоп. — За собственные прегрешения или за родительские?

Джастин, как обычно, уклонился от ответа на прямо поставленный вопрос.

— Долг праведных — наказать мир за зло и нечестивых за беззаконие их.

— Если вы ссылаетесь на Исайю, то там вроде бы говорится, что наказание грешников берет на себя господь, — заметил Бишоп.

Джастин окинул его испепеляющим взором.

— Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним, а праведник смел, как тигр…

— Как лев, — уточнил Бишоп вежливо. — Глава двадцать восьмая, стих первый.

— Так как они сеяли ветер, — выкрикнул Джастин, — то пожнут и бурю!..

— Пророк Осия, — сказал Бишоп. — Глава восьмая, стих седьмой.

То ли Джастин не пожелал состязаться со знатоком Библии, превосходящим его по всем статьям, то ли почувствовал шаткость своей позиции, так или иначе, он с блистательно сыгранным равнодушием отвернулся от Бишопа и весь свой пыл обратил на Миранду, хоть и скрыл его под ледяным панцирем.

— Хочется верить, шериф, что следующее заседание совета не будет вновь перенесено без предупреждения.

— Не я составляю расписания заседаний, и не я руковожу советом, — вежливо откликнулась Миранда. — Всего вам хорошего, Джастин. До свидания, Селена.

Джастин скрипнул зубами, побагровел и, резко развернувшись на каблуках, удалился. Селена, боясь отстать от него, едва успела проститься с Бишопом и Мирандой, тускло улыбнувшись и пробормотав нечто невнятное.

— Жаль, что мы не сможем повесить на него наши три трупа, — сказал Бишоп.

Миранда усмехнулась:

— Я бы сделала это с радостью. К сожалению, он выезжал за пределы штата, когда пропала Керри Ингрэм, в день исчезновения Линет он с полудня до ночи пробыл в церкви.

— Кроме того, — дополнил Бишоп, — он из тех, кто предпочитает, чтобы другие делали работу, а он и пальцем не пошевельнет.

— Это тоже, — согласилась Миранда.

— А его жена вообще что-нибудь когда-нибудь произносит, кроме неразборчивых звуков?

— На публике — редко, насколько я знаю. Я не завидую ее участи, но Селена, кажется, всем довольна. Опять же, мне говорили, что они с Джастином не расстаются с пятнадцатилетнего возраста и она просто не знает, что существует какая-то другая жизнь.

Бишоп мысленно пожалел Селену, но не очень сильно. Такой тип смирившихся покорных овечек был ему знаком и вызывал раздражение.

— А есть еще другие религиозные фанатики в вашем благословенным городишке?

— Кто мог бы взять на себя роль палача заблудших грешников?

— Почему бы нет, Миранда?

Она задумалась, прежде чем ответить.

— Я не тот человек, кому имеет смысл задавать подобный вопрос. У меня создалось впечатление, что, за исключением Джастина, все остальные обыватели с религией дружат, но в бой за нее не пойдут и охотно поручат боженьке искоренять в мире зло.

В ее тоне не было язвительности, лишь легкий налет печали.

— Если Джастин Марш считает, что погибшим подросткам воздано за их грехи, то где гарантия, что кто-то другой не разделяет его убеждений и не побоялся испачкать руки в крови, — настаивал Бишоп.

Его речь и взгляд обретали материальность и словно липли к лицу Миранды. Она непроизвольным движением руки убрала их, как паутину. Низкое зимнее солнце внезапно прорвалось сквозь серую, как грязная вата, облачность, ударило яркими лучами ей в глаза. Она поспешила достать и надеть темные очки.

Бишоп не преминул воспользоваться моментом, ощутив щель в ее броне:

— До нашего приезда тебе привиделось, где спрятано тело Линет Грейнджер.

Он не задавал вопроса, он просто выказывал ей свое сочувствие. Миранда не стала спорить, а лишь предупредила:

— Если ты рассчитываешь, что я увижу что-то связанное с этим парнишкой, Стивом, то тебе придется ждать неизвестно сколько. Я же говорила тебе, что видения приходят спонтанно.

— Но ведь ты для них открыта?

— Не знаю. Возможно… Но я не уверена. И это не значит, что я смогу снять блокировку ради тебя и твоих сотрудников. Это выше моей воли, даже если бы я на это пошла.

— Откуда ты знаешь? Черт побери, зачем ты так оберегаешь себя, даже подавляешь свою интуицию и этим губишь себя?

— Мы уже это обсуждали, Бишоп. Какую я выбрала для себя броню — мое личное дело. Я разбираюсь в своих способностях лучше, чем ты или кто-то иной, и не шантажируй меня, пожалуйста, намекая о бедном парне, захваченном маньяком. Мне это не нравится и пользы нам обоим не принесет.

— Я ничего подобного не делаю. Я знаю, что ты искренне веришь в спонтанность своих видений и убеждена, что нет способа их вызвать в нужный момент.

— Ты всегда знаешь, как лучше поступать другим, и решаешь за них. Ведь, кроме тебя, все остальное человечество не способно мыслить так рационально, как ты.

Бишопа удержало от взрыва эмоций, недостойного для такого специалиста, как он, лишь понимание того, что она неосознанно его подначивает, что это просто срабатывает ее защитный механизм.

— Ты плохо меня слушаешь. Я лишь высказал сожаление о том, что ты выбрала для самоблокировки самый неподходящий момент. Ты могла бы оставить свой щит в сохранности, не превращаясь в вещь в себе, в черепаху, упрятавшую под панцирь лапы и голову.

— А тебе бы хотелось, чтобы я стала твоей легкой добычей. — Она с издевательской улыбочкой нырнула в свой джип и захлопнула дверцу.

— Вот дерьмо! — довольно громко произнес он вслух.