Пирог от сапожника - Дарья Донцова Страница 33

Арина вытерла лицо ладонями. Я взяла со стола пачку салфеток и протянула Великановой. Та выдернула одну и начала рассказ.

–Амалия мне всегда завидовала. У Хоф мать пофигистка, иначе не назвать. На любящую мамочку не похожа. Вечно ругала дочку – много она ест, быстро растет,– постоянно куском хлеба попрекала. Игрушки, одежду ей тетя Оля Зотова покупала. Амалька вечно у нас сидела, домой не хотела возвращаться. Когда в институт поступила, поумнела, ей удалось от матери сбежать, но Хоф стала жить беднее нас. Моя мама ей помогала, всегда кормила, на праздники по паре тысяч дарила. Это сейчас Хоф в ресторане двести-триста долларов потратит и не заметит. А в студенческое время она могла до кафешки, где бургер на десять рублей дешевле, чем в других местах, несколько километров пробежать. Мамочка моя ее на плаву держала! Потом повезло Амальке, получила работу с шикарной зарплатой. Я же совсем нищей сиротой стала. Чем мне Хоф помогала? Раз в неделю звонила, рассказывала, как у нее все шикарно. Хоть бы раз спросила: «Ариша, может, деньги нужны?»

–Приглашала тебя в ресторан,– решила оправдаться Амалия.

–Ага,– засмеялась подруга,– раз в две-три недели. Кушать, если не знаешь, хочется каждый день. Потом я влюбилась в Бориса – познакомилась с ним в метро. Он устроился на диванчике, где я сидела. Знаете, такой, на два места. Только от станции отъехали, парень вдруг говорит: «У вас кроссовки рваные». Ответила: «Это дизайн, модный!» Потом вышла на платформу, сосед следом: «Пошли в торговый центр – мне сейчас заплатили, куплю тебе обувь». Я от него убежать хотела, но не сумела, он меня за руку схватил: «Не бойся! Я не насильник, не преступник. Давай шагай!» И почему послушалась? Ну, он так командовал, что отказаться невозможно было. Боря сначала был очень хороший, заботливый, ласковый. На руках носил, одел, обул, в загс отвел. Моргнуть не успела, как его женой стала. Юдин компьютерщик, дома сидит, что-то в Сети делает. Я в его работе не разбираюсь. Потом забеременела, муж обрадовался, через какое-то время на УЗИ сходила – мальчик! Вот тут Боря сказал: «Поехали к моей маме в гости». Я так удивилась: «Милый, почему раньше не говорил, что у тебя мамочка есть?» Он улыбнулся: «Мама далеко жила, недавно наконец-то продала свою квартиру, приобрела дом в Подмосковье. Теперь она рядом». И отправились мы в Рукино. Тетя Лена добрая, ласковая, сразу меня дочкой назвала. Коттедж у нее хороший, восемь комнат. И очень она будущему внуку обрадовалась. Да не получилось у меня ребенка родить – выкидыш случился. Я поплакала, тетя Лена меня утешила: «Какие твои годы, еще появится у вас ребенок, девочка.– А потом предложила:– Ребятки, перебирайтесь ко мне. За городом воздух – сплошной кислород, свои овощи, фрукты. Боре каждый день на работу не надо ходить».

Арина опустила голову.

–Я обрадовалась. Квартира, в которой жили, крошечная, дом старый. То труба течет, то батарея не работает. В Капотне обитали. Район ну никак не престижный. А у Елены Григорьевны домина огромный, сад, от Москвы недалеко. Конечно, с радостью согласились.

Великанова всхлипнула.

–Знать бы раньше, куда попаду! История длинная!

–Мы никуда не торопимся,– заверил женщину Кулагин.

Из уст Великановой полился подробный рассказ.

Выйдя замуж, первое время Арина просто летала от счастья. Свекровь оказалась замечательной. Елена сразу начала называть невестку дочкой, не делала ей замечаний, не заставляла работать по дому, никогда не ругала. Когда мать мужа узнала, что девушка подрабатывает шитьем сумок, она спросила:

–Заинька, а почему не работаешь по профессии?

–Никогда не хотела быть финансистом,– призналась Арина.– После школы решила пойти учиться на швею. Но мама прямо заплакала, она спала и видела, чтобы я получила высшее образование. Пришлось отправиться в заведение, где, по словам мамули, давали «нестыдную» профессию. Вот и сижу в бухгалтерии теперь, от тоски умираю, а для души сумки мастерю. Жаль, нет у меня специальной швейной машинки и стола для раскройки. Кабы все было, могла бы хорошие деньги добывать.