Смерть на фестивале - Ольга Гаврилина Страница 33

Лола вернулась к письму Даны: «Очень много вопросов пришло по фильму, где работала Ванесса и который ты нам фоном дала в последнем репортаже. Скорее всего, наш канал будет запрос делать на его показ».

«Надо бы продюсерам доложить об этом, если, конечно, они не в курсе – вот оно следствие простого упоминания фильма на телевидении», – думала Лола.

Журналистка уже хотела набрать номер Галины, как прямо над головой раздались четкие шаги.

– Та-а-к, – протянула она и подняла голову.

Кто-то ходил в номере Ванессы, и звук напоминал цоканье каблуков. Не раздумывая и не дожидаясь лифта, Лола рванула на третий этаж и остолбенела – никаких заградительных лент и пломбы. Первая версия журналистки, возникшая мгновенно, – «кого-то заселили». Она собралась с духом и постучала в дверь.

– Да, что еще? – послышался недовольный женский голос. – Заходите!

– Добрый день! – Лола шагнула в номер и сразу почувствовала запах освежителя и чистящего порошка.

Было ясно, что здесь все как следует отдраили. Номер был в точности таким же, как у Лолы. Вся мебель находилась на тех же местах, и только занавески отличались оттенком желтого. В центре, спиной к журналистке, стояла высокая худая женщина и, не поворачиваясь, раскладывала свои вещи по полочкам в гардеробе.

– Не дали приличный номер, так еще и покоя нет, каждую минуту кто-то… – Наконец, она повернулась и увидела Лолу. – Не поняла, а вы кто такая?

– Извините, я перепутала дверь, – проговорила Лола и, быстро оглядевшись и не дожидаясь лишних вопросов, удалилась.

«И что я надеялась там увидеть? Совершенно ясно, что женщина только что заехала и ничего не знает о том, кто здесь проживал до нее».

Лола вернулась к себе и наконец позвонила Гуляевой. Она долго не отвечала, и, когда Лола занесла руку над красной точкой, раздался ее шепот.

– Лол, я на просмотре, говорить не могу. Подходи к нам в «Факел».

Лола собралась быстро – чуть подправила макияж, схватила сумку, надела и застегнула куртку – вечером становилось прохладно. Через пятнадцать минут она уже была в холле кинотеатра. Сеанс давно начался. Женщина у входа бросила взгляд на ее бейджик, попросила не пробираться в центр, чтобы не мешать зрителям, и тихо открыла перед ней дверь зала.

На экране мелькали титры, народ начал подниматься. В середине зала перед небольшим столом сидели уже знакомые ей члены жюри.

Пока она раздумывала подойти или нет, к ней подлетел Сергей Купавин.

– Привет! Ты давно пришла?

– Да нет, только что, не получилось раньше.

– Сейчас еще один фильм дадут, кстати, неплохой, и мы свободны, – скороговоркой пробарабанил он. – Я еще хотел с тобой насчет Ванессы поговорить. Мне кажется, это важно. Дождешься меня?

– Конечно, тем более что фильм, как ты говоришь, неплохой.

Свет начал гаснуть, и он заспешил к своей группе жюри.

Своим неожиданным предложением поговорить о девушке Сергей взбаламутил мысли Лолы, которые к тому моменту успели успокоиться. Вместо того чтобы вникать в действие на экране, журналистка все время думала о Ванессе. Размышления ее хороводом крутились вокруг нестыковок, образовавшихся в расследовании, навевая грусть и чувство несвойственной ей безысходности.

Лола не была поклонницей документального кино, хотя всегда с интересом смотрела старые ленты с историческими событиями, здесь же предлагалось осмыслить рвение главных героев стать кем-то в этой жизни. Три молодых, отчаянных и, казалось бы, уверенных в себе музыканта… Или наоборот, сомневающихся в наличии у себя таланта, правильности выбора цели и ценностей? Отбор следовал один за другим, герои выкладывались по полной, за кадром слышался наставительный голос режиссера… Шли годы, мясорубка действительности смяла, передавила амбиции и чрезмерный апломб… Или все-таки они выдержали, прошли через неизбежное взросление и не упустили свои возможности?

Лола подсознательно понимала, что фильм спорный и стоящий, но мозг упорно клевали мысли: «Почему Сергей хочет вернуться к теме Ванессы?», «Что он мог вспомнить и почему это вдруг стало для него важно?»

Картина закончилась, а Лола так и не смогла сосредоточиться и вникнуть в ее суть. Решила, что нужно пересмотреть потом, и направилась к выходу, чтобы не пропустить Сергея.

– Вот она где, пропащая душа! Ты хоть видела что-то или только сейчас подошла? – из толпы выбралась Галина.

– Последний фильм полностью, – ответила Лола, выглядывая среди двигающихся людей молодого человека. – Мне показался интересным, – вяло оценила Лола, думая о другом. Ей совсем не хотелось вступать в полемику.

Сергей вовремя пробрался к ним и спас Лолу от наметившейся дискуссии.

– Сейчас встреча с Вороновым начнется, а потом просмотр его новой картины, пойдем? – предложил он, запыхавшись.

– Ты же хотел…

– По дороге поговорим, этот показ в другом кинотеатре, – оборвал он Лолу.

– Не люблю я этого режиссера, – заметила Гуляева, – опять начнет рассказывать, как ему здесь плохо работается и как ограничивают его свободы. А о том, что он давно в Германии живет и большинство его работ сделаны на выделенные Министерством культуры деньги, – молчок. Вот народ его и считает предводителем угнетенных.

«Надо же, – удивилась про себя Лола, – Воронова даже в Италии знают, как режиссера, противостоящего власти».

Публика почти рассосалась, и журналистка заметила, как, прячась за последними зрителями, к дальнему выходу пробирается Рубен.

«Не хочет он со мной общаться или просто спешит?» – усомнилась Лола, наблюдая, как Рубен, пригнув голову, скрылся в дверях.

– Значит, вы на мероприятие идете? – делано менторским голосом проговорила Галина. – Я, если подойду, то только на фильм, не хочу разглагольствования режиссера слушать. Веди себя прилично, – строго добавила, обращаясь в Сергею. – Ты даже не представляешь, что он на фестивалях творит! – Лоле это предостережение показалось странным.

– В общем, так, – начал Сергей, собираясь с мыслями, как только Галина удалилась, – долго я вспоминал, все боялся ошибиться, но сегодня все по полочкам разложил, и получается вот что – Ванесса в последнюю ночь своей жизни была с Рубеном!

– Но ты об этом говорил уже, и мы выяснили, что они пошли в кафе и там их все видели. Правда, не вместе. Неясно только, кто из них как этот вечер закончил.

– Нет, ты меня не поняла. Или я так выразился нескладно – то, о чем я тебе пытаюсь сказать, произошло в третьем часу ночи уже после всех вечеринок.

– Та-а-к… – протянула Лола, еще не очень понимая, к чему клонит Сергей.

– Я тогда вернулся около часа в свой номер и, прямо скажем, «хороший». Сразу в кровать плюхнулся и заснул, а где-то через пару часов проснулся от лунного света – начал глаза слепить. Ворочался-ворочался и понял, что придется занавески задернуть. Подхожу к окну – лунища янтарная щурится прямо в лицо. Даже не помню, когда еще такую видел. Взялся за шторы и вижу – по пустынной набережной девушка идет, причем очень быстро. Присмотрелся – Ванесса. И ясно, что в сторону от гостиницы направляется. – Лола ошарашенно молчала. – А уже когда к повороту приблизилась – там, где лестница к реке спускается, помнишь? – к ней Рубен присоединился. И такое впечатление, что начал ей что-то эмоционально доказывать, жестикулируя. Так они за деревьями и скрылись.