Мрак под солнцем - Чингиз Абдуллаев Страница 33

Быть инвалидом в Париже — это быть почти здоровым. В городахЗападной Европы, особенно в туристических центрах и столицах государств, тебене дают почувствовать, что ты инвалид. Здесь все предусмотрено для удобствалюдей, получивших травму. Во всех общественных местах существуют специальныетуалеты для инвалидов. Весь общественный транспорт устроен таким образом, чтоинвалидная коляска может сама въехать в троллейбус или метро, проехать черезвесь город самостоятельно. Ты никак не чувствуешь себя человеком второго сорта.На светофорах, кроме световых сигналов, подается и специальный звуковой дляНезрячих людей. Во всех ресторанах и кафе есть специальные въезды дляинвалидов, на всех тротуарах существуют удобные мягкие наклонные дорожки дляинвалидных колясок. Словом, если вы инвалид, то в Париже вам будет чудесно.Остается лишь самая малость — наличие жены-миллионерши или крупной суммы денегв ваших карманах. И тогда город, у ваших ног.

У Бернардо имелись сразу все три достоинства. Он сидел винвалидной коляске, имел жену-миллионершу, а в карманах у него была довольносолидная сумма денег, выданных ему еще перед поездкой в Мадрид. Зная, что онженат на миллионерше, руководство сочло возможным выделить ему около десятитысяч долларов. И хотя этих денег явно не хватило бы на тот образ жизни,который вела Инес Контрерас, на мелкие сувениры и подарки это была оченьприличная сумма. Весь день они гуляли по Парижу. С ним был и неразлучныйврач-марокканец, впервые открывающий для себя столицу любви. И если Нью-Йорк —это столица мировой цивилизации конца XX века, Лос-Анджелес —кинематографическая столица человечества, а Вена, Рим и Мадрид — величайшиепамятники человеческого гения, то Париж — это Столица любви, парфюмерии,дорогих кутюрье, загадочных женщин, неистовых мужчин. Париж — это городвлюбленных и поэтов, художников и самоубийц. Париж — это Париж. И этим словомсказано все. Они видели набережную Сены, обедали на Елисейских Полях, гуляли побульвару Виктора Гюго, в вечерней темноте поднимались на ярко освещенную,словно рождественская елка, Эйфелеву башню и катались по реке на речныхтрамвайчиках под смех и поцелуи влюбленных. Это был карнавал любви и гимнжизни. И они вели себя как молодые супруги.

Когда они обедали в одном из ресторанчиков на ЕлисейскихПолях, к ним подошла девушка с большой корзиной цветов. Выбрав самый лучшийбукет, Бернардо подарил его Инес.

— Кажется, вы начинаете входить во вкус, —заметила довольная таким знаком внимания женщина.

— Просто мне начинает нравиться быть женатым, —сказал улыбнувшийся Бернардо, в этот день он не так сильно переживал за своеинвалидное кресло. Жоакин обещал, что через месяц он сможет уже нормальнопередвигаться, а Бернардо сразу поверил в этого молодого врача, умудряющегося,несмотря на свой темный цвет кожи, даже заметно краснеть в присутствии ИнесКонтрерас.

Как и было обусловлено, на следующее утро они вылетали вМексику. На этот раз с билетами все было в порядке, и четыре места в первомклассе были зарезервированы для Бернардо, Инес, Альфредо Барроса и Жоакина. Наэтот раз Бернардо не стал возмущаться, он понимал, что нельзя держатьначальника собственной охраны в другом салоне. Он даже не подозревал, чтопоследние два дня люди Альфредо по очереди следовали за ними, готовые в случаенеобходимости немедленно вмешаться и защитить Инес.

В салоне первого класса, кроме них, летел лишь чудаковатыйстаричок, сказавший перед посадкой массу комплиментов Инес. Он имел небольшуюбородку, большие толстые очки и все время шутил, словно поставил перед собойцель — насмешить своих соседей. На Бернардо он обращал меньше внимания, чем наего «супругу», и это злило «Маркиза», словно он имел больше прав на женщину,чем этот смешливый сосед. В ходе разговора выяснилось, что старичок летел накакой-то научный конгресс в Мехико и дорогу ему оплачивала американскаяисследовательская корпорация. Только поэтому он и летел первым классом.