Дело сердитой плакальщицы - Эрл Стенли Гарднер Страница 33

– Да.

– Не важно, что он сказал вам. Что вы сделали после того,как он к вам обратился?

– Я встала и посмотрела в сторону коттеджа Кашинга.

– Сколько было времени?

– Как мне помнится, около половины третьего утра.

– И что вы увидели?

– Я увидела, что окна там освещены.

– Вы пользовались каким-нибудь оптическим прибором?

– Да. У нас есть труба с тридцатикратным увеличением.

– И вы ею воспользовались?

– Да, сэр.

– Что вы увидели?

– Разбитое стекло. Я увидела, что окно выбито наружу,осколки лежали на подоконнике и внизу на земле, отсвечивая огни изнутрипомещения.

– Окно было разбито?

– Да.

– Шторы были опущены?

– На том окне нет.

– Вы слышали что-нибудь?

– Перед тем как встать с кровати, я услышала женский крик.

– Как вы думаете, кто была эта женщина?

– Не знаю.

– А вы видели кого-нибудь в доме?

– Да, сэр, через пять-десять минут после того, как мыуслышали крик.

– Вы узнали кого-то?

– Да, сэр.

– Кто это был?

– Миссис Белл Эдриан, обвиняемая, которая сидит в зале суда.

– Можно проводить перекрестный допрос, – объявил окружнойпрокурор.

Мейсон успокаивающе улыбнулся миссис Баррис:

– Конечно, окружной судья проявил добросовестность, избегаятого, чтобы вы давали показания на основании чужих слов. Но для нас двоих этоне важно. Что ваш муж сказал вам такого, что вы поднялись с кровати, чтобыпосмотреть на коттедж Кашинга?

– Он сказал мне, что слышал звон разбитого стекла и что-топохожее на выстрел. Он сказал, что поднялся и посмотрел, но ничего не увидел.

– А вы не слышали этого?

– Нет, сэр. Я крепко сплю, а Сэм спит чутко.

– Но встали, чтобы посмотреть?

– Да, я хотела знать, в чем дело.

– Это у вас такая привычка?

– Ну, иногда мы и раньше смотрели. То окно видно только изнашего коттеджа. Артур Кашинг редко опускал штору, ну и…

– И что же вы видели раньше? – спросил Мейсон.

– Отвожу вопрос как не имеющий значения и отношения к делу,– заявил Дарвин Хейл.

– Принято, – сказал судья Норвуд.

– А в последний раз вы увидели Белл Эдриан, обвиняемую?

– Да, сэр.

– Вы видели еще кого-нибудь?

– Нет, сэр.

– Вам было видно, что она делает?

– Я видела, как она остановилась, будто что-то поднимая, апотом один-два раза прошла мимо окна.

– Вы не видели, у нее не двигались губы, будто она с кем-тоговорила?

– Нет, сэр.

– Больше никого не видели?

– Нет, сэр.

– А что потом?

– Заметив, что окно выбито, я заставила мужа пойти тудапосмотреть, в чем дело. Он нашел…

– Вам неизвестно, что он обнаружил, не так ли?

– Ну, он сказал мне.

– Думаю, будет лучше, если он сам об этом расскажет. У менявсе, миссис Баррис. Спасибо большое. Я просто хотел прояснить ситуацию.

– Это все ваши вопросы? – осведомился Ивс.

– Да, все.

– Хорошо, – сказал окружной прокурор. – Сейчас я вызову длядачи показаний мистера Сэма Барриса. Ваша честь, суд понимает, что сейчас мыхотим обрисовать суду картину случившегося. Наша цель – доказать, что былосовершено преступление и что есть основания полагать, что его совершилаобвиняемая. Затем обвиняемой должен быть вынесен приговор в присутствииприсяжных и…

– Вам не нужно учить суд делопроизводству, – заметил судьяНорвуд. – Думаю, суду знакомы законы, господин окружной прокурор. Давайтепродолжайте и излагайте суть дела.

– Хорошо, ваша честь. Я хотел объяснить, почему я не излагаюсразу все, чем располагаю.

– Вы должны сообщить нам достаточно для того, чтобы осудитьобвиняемую, либо она не будет осуждена.

– Не беспокойтесь, – зловеще сказал обвинитель. – Я сделаювсе, что надо.

– Вы, кажется, из тех, кто вносит беспорядок, – сказал судьяНорвуд. – Суду хорошо известны законы, и мы знаем, что вы знаете, что судухорошо известны законы. Если вы хотите выступать в расчете на публику в зале,делайте это в подходящее время и в подходящей форме, и делайте это для публики,а не для суда. Вызывайте следующего свидетеля.

– Да, ваша честь, – ответил Хейл, видимо немного упав духом.– Мистер Баррис, пройдите, пожалуйста, на свидетельское место и присягните.

Вышел Сэм Баррис, весьма похожий на мокрого кота, которогоукрыли от бури, разрываемый между чувствами злости и унижения.

Окружной прокурор выглядел холодно-неумолимым.

– Вы видели коттедж Кашинга второго числа утром?

– Да, сэр.

– В какое время?

– Около половины третьего ночи.

– Что заставило вас смотреть на коттедж в такой час?

– Я очень чутко сплю. Я лежал в кровати и чувствовал легкоебеспокойство. Я слышал звон стекла и звук выстрела и думал, в чем дело. Потомначал опять засыпать, но все еще чувствовал беспокойство. Я выглянул, но ничегоне увидел. Я разбудил жену, сказал ей, а затем мы услышали женский крик. Яснова поднялся, и мы оба выглянули в окно.

– И что вы увидели?

– Мы увидели свет в коттедже, и я сказал жене…

– Не важно, что вы сказали. Что вы сделали?

– Я взглянул на коттедж Кашинга. И жена тоже.

– Вы пользовались оптическими приборами?

– Тридцатикратной трубой.

– Что вы увидели?

– Разбитое окно, разбитое вдребезги зеркало и потом ходившуютам миссис Эдриан.

– Обвиняемую по данному делу?

– Да.

– А почему вы раньше не упоминали, что видели обвиняемую?