Черная вода  - Андреас Фёр Страница 32

Валльнер пожал плечами и продолжал прихлебывать, когда не такие уж слабые глаза Манфреда заприметили банку со сливками, которую Валльнер спрятал за солью и перцем.

– Ты добавил сливок?

– Только чуть-чуть. Гуляш абсолютно идеален, только…

– Что?

– Чуть солоноват на мой вкус. Со сливками лучше.

– Со сливками лучше! Почему вы, молодые, так боитесь соли?

– Просто мы не привыкли к такому. Это просто не полезно, когда много соли. Для почек и кровяного давления, и всего остального.

– Не полезно! Мои почки находятся в отличном состоянии. И знаешь почему? Потому что им приходится работать каждый день. Каждый день фильтровать много соли. Орган, который работает, функционирует хорошо. Много думать полезно для мозга, марафон хорош для сердца, гребля – для позвоночника.

– Пьянство для печени.

– Точно! И соль хороша для почек. – Манфред несколько раз потряс солонкой над своим гуляшом.

Валльнер закрыл глаза.

– Ты хочешь убить себя?

– Сначала стань таким же старым, как я. Тогда ты сможешь рассказывать мне о здоровой пище. – Манфред пожевал еду. Одной из причин, почему гуляш так часто готовили в этом доме, была тонкая консистенция, которую Манфред придавал мясу посредством долгой и щадящей готовки, чтобы оно таяло во рту. Оставшиеся зубы при этом не расшатывались.

Некоторое время они спокойно наслаждались ужином и предавались размышлениям. Валльнер задавался вопросом, похожи ли были дедушкины мысли на его собственные. Так и оказалось.

– Стефани позвонила еще раз? – спросил Манфред между двумя ложками, глотнул светлого пива и сделал это так небрежно, как будто спросил про завтрашнюю погоду.

– Нет, – сказал Валльнер, и ложка остановилась у его рта. Он тоже думал о Стефани, точнее, о посетителе, который объявился у нее: Ральф Валльнер, его отец, сын Манфреда.

– Угу.

Почему его дедушка изобразил лишь незначительную заинтересованность? Этот вопрос пожирал его, Валльнеру было очевидно. Например, по ложке, которая сегодня сильнее, чем обычно, дрожала в руке Манфреда.

– Она сказала, что позвонит сегодня.

– Ага. – Ложка гуляша. Прожевать. – Возможно, он еще не позвонил ей.

Конечно, он уже позвонил. Валльнер положил ложку на тарелку и встал.

– Что такое?

– Я хочу знать это прямо сейчас.

Валльнер пошел по коридору к телефону и набрал номер Стефани. Она взяла трубку после первого звонка.

– Я думала, вы ужинаете. Не хотела беспокоить.

– Значит, ты уже говорила с ним?

– Да. Полчаса назад.

– И что?

– Сначала подумала, что это ты звонишь. У вас одинаковые голоса.

– Правда?

– Да. Разве Манфред никогда об этом не говорил?

– Он не говорит о Ральфе.

Манфред выглянул из кухни:

– Ну что там? Он приезжает?

– Завтра вечером. Он производит очень хорошее впечатление. И с нетерпением ждет встречи с Оливией. Думаю, он зайдет и к вам.

– Он сказал это?

– Нет. Но… если он вернется впервые за сорок лет, то, вероятно, навестит семью… он еще не связался с вами?

– Нет. Еще нет. Но все еще может быть.

Валльнер прочистил горло.

– Ты спросила его обо мне?

– Я не была уверена, что тебе это нужно.

Валльнер задумался.

– Оставь Манфреда и меня вне игры. Либо он по собственной воле, либо…

– Ты всерьез полагаешь, что он не объявится?

– Я знаю, что он не связывался со мной в течение сорока лет. Полагаю, у него были причины для этого. И я понятия не имею, существуют ли еще эти причины.

– Что с тобой случилось?

– Ты должна спросить его. Нет, не спрашивай. Если что, спрошу сам. Мне жаль, что ты в это втянута.

– Твоей вины в этом нет. Я останусь в стороне, если ты этого хочешь. Но не буду инструктировать Оливию. Если она хочет спросить отца о тебе, пусть это сделает.

– Конечно. Она не должна притворяться. – Валльнер глубоко вздохнул. – Какой подлец! Иногда я думаю, что было бы лучше больше никогда с ним не встречаться.

– Было бы лучше, если бы ты мог это предотвратить. Но ты не можешь. Поэтому тебе придется с ним увидеться, чтобы снять анафему. Мне не разрешается поговорить с Ральфом о вас. Но немножко магии позволительно.

– Но не убивай курицу или что там еще делают. Он того не стоит.

– Мы договорились, что ты не высмеиваешь мою работу.

– Да, было такое. Иногда мне это сложно. Но ты можешь колдовать, если хочешь.

– К концу недели вы узнаете все, что хотели знать в течение сорока лет. Так расположились звезды. И значит, так и будет.

– Ты ждал чего-то другого? – Манфред и Валльнер положили тарелки и столовые приборы в посудомоечную машину. – Он не придет сюда. Он ничего не хочет знать о нас. Я не хочу его видеть. Мне остается только переживать.

Валльнер закрыл посудомоечную машину.

– Скажи, у меня его голос?

– Что?

– Стефани говорит, что у нас с ним похожи голоса.

Манфред задумался и должен был сесть.

– Раз ты так говоришь… Я никогда не замечал.

– Мне было восемь, когда он ушел. Тогда у меня еще не было его голоса. За годы он изменился.

– Да. Вероятно, поэтому я этого не заметил. Это происходило так медленно. – Манфред посмотрел на Валльнера, как будто только что обнаружил шрам на его лице. – Действительно, тот же голос. – Он покачал головой, смеясь. – Тот же голос.

Зазвонил телефон. Они посмотрели друг на друга и подумали одно и то же.

– Кто это в такое время?

– Как ты думаешь, это он?

Телефон снова зазвонил. Валльнер не решался пойти в коридор. Третий звонок. Наконец он дернулся и пошел к телефону, прежде чем включился автоответчик. Номер сотового телефона на дисплее показался ему смутно знакомым.

– Привет, это Тина, – произнес знакомый голос.

– Привет, Тина, что случилось?

Валльнер посмотрел на Манфреда. Тот отменил боевую тревогу и потянул к себе свое пиво. Он выглядел немного разочарованным.

– Вы были у этого адвоката сегодня. Баумгертеля.

– Верно.

– Он упомянул помощницу, которая не приходит на работу. Господин Баумгертель позвонил дворнику и попросил взглянуть на ее квартиру.

– И что там?