Оскар за убойную роль - Анна и Сергей Литвиновы Страница 32

Таня наконец миновала алкаша, тут же прибавила газу, и в этот момент… она даже не поняла, что случилось. С тротуара, к которому она прижалась, отъезжая как можно дальше от пьяницы, ей под колеса метнулась темная тень – бесшумная, стремительная, как в фильме ужасов… Глухой удар, противный «чмок»… и самое страшное – два круглых, безумных от страха глаза на иссиня-бледном лице. На сотую долю секунды оно мелькнуло в лобовом стекле и тут же исчезло внизу, за капотом. А Таня судорожно рванула ручной тормоз и закрыла лицо руками.

* * *

Совсем молодой. Светлокудрый. Лежит перед «Тойотой», фигура в темной одежде сливается с асфальтом, и видно только лицо – бледное, с пятнами крови, рот искривился в гримаске – детской, обиженной…

Парень лежал, широко разбросав руки, и не шевелился.

«Я не подойду к нему! Я боюсь!»

Таня стиснула зубы и сделала шаг вперед. Еще один. Еще полшага… До него уже можно дотянуться рукой.

«Я не смогу дотронуться! Не смогу».

Она присела на корточки и осторожно коснулась его плеча.

– Эй… ты жи…? – Голос прозвучал хрипло, а в конце и вовсе сорвался.

Парень не шевелился и не отвечал.

– Эй, эй! Очнись же! – Она схватила его за плечи.

Податливое тело обвисло на ее руках. Голова бессильно откинулась, глаза закрыты.

«Но я не могла его убить! Я ехала медленно! И удар был слабым – от сильных ботинки срывает, а у него они на месте!»

Таня дрожащей рукой взялась за пульс – не бьется. Она отбросила вялую руку, схватила парня за шею… и только здесь, на сонной артерии, нащупала вялую, слабенькую волну. Жив! Но что с ним? Лицо – все в крови, на виске – нехорошая ссадина-вмятина, и нога неловко вывернута…

«Но я ни в чем не виновата! Я ехала медленно! И перехода здесь нет! Да и откуда он взялся – вообще непонятно!»

Таня осторожно положила парня на асфальт. Кажется, в таких случаях полагается раненого не трогать, машину с дороги не убирать и звонить в милицию… Или наоборот – своими силами оказывать медицинскую помощь?! Но как ее оказывать? Массаж сердца Татьяна делать не умела, а от того, что она перевяжет ему царапины, толку явно будет немного.

Таня дрожащими руками потянулась в карман за телефоном. С третьей попытки попала в «ноль», но на «два» нажать не успела – парень вдруг застонал.

Таня тут же отшвырнула телефон, склонилась к нему и услышала, как окровавленные губы шепчут:

– Мама… мамочка… прости… зря я… зря…

Парень снова утих, и в уголке рта выступил пузырик – белый, с красными прожилками: то ли слюна, то ли кровавая пена.

«А если он умрет? Умрет прямо у меня на руках?!»

Таня снова затрясла парня:

– Очнись, ну, очнись, пожалуйста!!!

– Больна-а-а… – простонал он. И, не открывая глаз, попросил: – Пи-ить…

Таня на секунду задумалась: а можно ли ему пить? Потом вспомнила: вроде воду нельзя только при ранениях в живот, а ему, значит, можно. И бросилась к машине, достала бутылку воды, начала поить раненого… Парень мотал головой, вода расплескивалась, но пару глотков он все-таки сделал.

И снова бессильно утих – глаз не открывал, слов не произносил и даже не стонал, а Таня растерянно стояла над распластанным на асфальте телом.

А в городе по-прежнему поздний вечер, на тротуарах пусто, и по шоссе несутся редкие машины.

«И никто не останавливается! Помогать в России, ясное дело, не принято – но пусть бы кто-нибудь из любопытства притормозил, хоть как-то меня поддержал!»

Но нет, автомобили равнодушно неслись мимо… И, как назло, ни одной гаишной машины. Ладно, в милицию она сейчас позвонит. Но сколько придется прождать, пока они подъедут? А парень по-прежнему без сознания, и пузырик-пена в уголке его рта наливается кровью…

«Умрет! У меня на руках умрет!» – терзала себя Таня. Она снова достала телефон – и увидела, что руки пострадавшего вдруг задергались, заелозили по асфальту, а потом потянулись к воротнику и начали рвать ворот рубашки…

«Задыхается!» – в панике подумала Таня. И приняла мгновенное решение. Кинулась к парню, схватила его под мышки. Собрав все силы, поволокла к «Тойоте».

Парень казался неподъемным – килограммов семьдесят, плюс, Таня читала, когда человек без сознания, тело становится куда тяжелее, чем у здорового. Но до машины она его все-таки дотащила. Последнее усилие – и он уже на пассажирском сиденье.

Таня знала, что она поступает неправильно. Что не должна покидать место происшествия.

«Но я не могу ждать, пока приедет милиция. Парень за это время умрет».

Она со всей силы вдавила газ в пол и сорвала «Тойоту» с места. До ближайшей больницы отсюда всего пять минут езды.

* * *

Больницу охраняли серьезно: на входе имелись и «лежачие полицейские», и шлагбаум, и будка охраны, разрисованная желтыми и черными полосами, – словно здесь не вход-выход для больных и посетителей, а государственная граница. Таня, скрежетнув тормозами, остановилась перед шлагбаумом и отчаянно засигналила.

Открывать ей не спешили. Сначала в окошке будки высветилась сонная физиономия, и только через минуту на пороге появился охранник. Он ленивой походочкой проковылял к «Тойоте», гневно спросил:

– Фиг ли ты пипикаешь?! Ночь на дворе!

Таня фурией выскочила из автомобиля:

– У меня тяжелобольной, откройте немедленно!

– А ты что, «Скорая помощь»? – издевательски спросил охранник.

– Слушай, урод!.. – Таня тоже отбросила остатки вежливости и приготовилась выдать хаму по полной программе.

Но тот, хоть и сонный, уже успел оценить ситуацию. Окинул цепким взглядом мятый капот и треснувшее лобовое стекло «Тойоты», углядел распластанное тело на переднем сиденье и ехидно констатировал:

– Ага. Проблем понятен. Доездилась, дамочка. До смерти зашибла или только до комы?

– Тебя не касается, – отрезала Татьяна. – Открывай ворота!

Охранник с нескрываемым злорадством ответствовал:

– Не положено. Въезд только для «Скорой». А так – вон калитка, и до приемного отделения триста метров пешочком.

Спорить и упрашивать было некогда. Таня протянула охраннику двести рублей, ледяным тоном спросила:

– Хватит?

Охранник среагировал молниеносно:

– Чтоб я номер твоей машины забыл? Да ни в жизнь!

– Ты мне только ворота открой. А потом что хочешь делай. Хоть сам в милицию звони, – устало откликнулась Таня.

Охранник купюры прихватил, но поднимать шлагбаум не торопился. Обошел «Тойоту», рассмотрел окровавленного пассажира, прокомментировал:

– Хорошо ты его отделала…