Фатальные связи: Роман - Елена Миронова Страница 32

— Здравствуйте. Какой вопрос вы хотите задать гостю нашей студии? — раздалось в трубке.

Люда опешила. Она думала, что ее вопрос сразу же прозвучит в студии, но, оказывается, и для прямого эфира существуют специальные фильтры.

— Я… я хочу узнать, принимает ли он наркотики, — выпалила она.

Бесстрастный голос поправил ее:

— Допинг, вы хотите сказать? Принимает ли боксер специальные вспомогательные средства, вследствие которых его победа становится практически неизбежной?

— Да-да, — подхватила Люда.

— Подождите на линии, — велела оператор.

Людмила смотрела на экран, где Животский улыбался, хмурился, рассказывал о жизни боксеров. Только и летели слова: нокдаун, десятиунцевые перчатки, выбросить полотенце, находиться в ауте, вес пера…

Наконец Люда услышала в трубке голос ведущего и увидела по телевизору, что ведущий говорит именно с ней:

— Алле, говорите, вы на линии…

— Принимаете ли вы стимуляторы? — выдохнула Люда.

С ума сойти, прошло два года, и они снова разговаривают. Пусть он ответит только на один ее вопрос и они разделены экраном телевизора и телефонным кабелем, но они все равно разговаривают!

— Никогда, — твердо ответил Александр Животский, — ни разу в жизни я не прибегал к помощи запрещенных препаратов. Во-первых, это нечестно, а во-вторых, глупо, потому что непосредственно перед боем боксеров осматривает главный врач матча, и, если он обнаружит что-то подозрительное, боксер будет отстранен от боя. Да и после боя боксеры тоже проходят проверку у главного врача матча, мало того, результаты обследования заносятся в лицензию боксера. Поэтому не знаю, стоит ли так рисковать ради одной победы.

— Но я видела вас в состоянии наркотического опьянения, — выпалила Люда.

В трубке мгновенно зашумело, кто-то выругался, и раздались короткие гудки.

Тем не менее вопрос прошел! Люда положила трубку и уставилась на экран, где радостный ведущий, предвкушая повышение рейтинга, вопросительно смотрел на Александра.

— Не может быть, — начал тот, — ни разу в жизни такого не было! Я очень плохо отношусь к наркотикам и считаю недопустимым для себя принимать их. Тем более что в подобном допинге я не нуждаюсь. Вы ошиблись, вероятно, спутали меня с кем-то. Где и когда это было, скажите, возможно, я рассею ваши сомнения.

Он замолчал, ожидая Людиного ответа. Но ее отключили от эфира, и ведущий это уже понял.

— Видимо, девушка сама поняла, что ошиблась, — сообщил он зрителям. — Положила трубку. Давайте считать, что она спутала нашего гостя с кем-то еще. А теперь напоследок обязательный вопрос: какие приоритеты имеются у боксера-победителя?

— Их несколько, — стал перечислять Животский, — это и техническое и тактическое превосходство, эффективные атакующие и защитные действия, «чистота» бокса. Ну и, конечно, уверенность в себе и своей победе.

— Чего мы все от души вам и желаем, — подхватил ведущий. — Спасибо всем, кто смотрел нас, спасибо нашему гостю! У нас в студии был чемпион России Александр Животский!

Уже пошла заставка, а Люда продолжала тупо смотреть в телевизор. Ну как так может быть, что он даже не смутился, когда она заговорила о наркотиках? Неужели он бросил их употреблять и вылечился? Но в таком случае почему бы не признаться: да, когда-то я по глупости стал употреблять наркоту, но потом сообразил, что это — тупиковый путь, и лег в клинику на лечение. Ведь российский народ очень любит заблудших овец, тем более если они, несмотря ни на что, выбились в люди. И чем ему это грозит? Да ничем! Наоборот, зрители прониклись бы к нему еще большим уважением! Странный он парень. Впрочем, может, он стесняется этого и хочет забыть тот период в своей жизни? Люда покачала головой. Она волновалась после этой передачи, за последний месяц Сашу два раза показали по телевизору — один раз во время матча, а второй раз — только что во время шоу. И оба раза она сама не своя, словно…

«Нет, — решительно прервала она себя, — он разбил мое сердце, разрушил мою жизнь и убил мою маму». Про отца она не вспоминала — у них были сложные отношения, и Люде было легче думать, что отец тоже мертв, хотя, конечно же, ни в коем случае не желала ему этого. Она просто не хотела, чтобы оставался человек, который винил бы ее в смерти матери. Тем более что отец ничего не знал про Сашку. На тот момент он был в командировке, а потом Люда попросила маму не говорить ему ничего. Отец считал, что у дочери обычная депрессия. В принципе ему было не до Люды — он занимал ответственный пост в инофирме, постоянно мотался по командировкам и практически не обращал внимания на единственную дочь.

Люда считала, что, когда она избавится от Животского, то сможет избавиться и от терзающих ее мучений по поводу своей косвенной вины в случившейся трагедии.