Покровитель влюбленных - Марина Серова Страница 32

– Чтобы замести следы. Так его труднее вычислить, если она иногородняя!

– А зачем тогда он светился в аське? – не соглашалась я. – Писал свои имя, фамилию, рассказывал о себе всякие подробности?

– Врет, – категорично заявил Гарик. – Это наверняка вовсе и не его имя и фамилия. А подробности какие угодно насочинять можно. Сейчас таких сказочников пруд пруди! Нашла тоже, чему поверить – Интернету! Я всегда к нему относился с подозрением!

– Это потому, что ты так и не смог его освоить! – уколола я его и отвернулась к окну.

В словах Гарика был, конечно, резон. И подобную версию нельзя было сбрасывать со счетов. Но полностью логичной и стройной она все же не была.

– У него вообще не было уверенности, что Ася приедет, – заметила я, не поворачиваясь.

– Не приедет Ася – приедет другая! – уверенно заявил Гарик. – Думаешь, он с ней одной переписывался? Наверняка у него таких Ась – миллион!

– По себе судишь! – огрызнулась я.

– Зачем так говоришь! – обиделся Папазян. – Кстати, у тебя есть ее фотография?

– Зачем тебе? – усмехнулась я.

– На всякий случай. У меня глаз – алмаз, раз увижу человека, потом никогда не забуду. Может быть, встречу ее в Питере на улице – сразу тебе позвоню, – сказал Гарик, и я так и не поняла, шутит он или всерьез.

Я молча достала из сумочки фотографию Аси Кальчинской и так же молча положила на столик. Гарик внимательно рассмотрел снимок и вернул его мне.

– Красивая, – проговорил он.

– Да уж, – вздохнула я. – Только лучше бы была счастливая!

– Нечего по всяким женихам мутным мотаться, вот и была бы счастливая! Можно подумать, у нас в городе своих нет. Вон какие красавцы ходят!

– Ты, похоже, просто ревнуешь к этому парню, вот и взъелся на него, – улыбнулась я.

– Зачем так говоришь! – снова укоризненно произнес Папазян. – Я тебе помочь пытаюсь, а ты отказываешься. Давай-ка лучше еще выпьем.

– Нет, Гарик, я же говорю, мне нужно пребывать в трезвом уме, – стала я отказываться.

– Зря, что ли, я его покупал?

– Можно подумать, ты для меня его покупал! – парировала я. – Окажись здесь вместо меня какая-нибудь двадцатилетняя блондиночка, ты бы уже ее напоил и вовсю охмурял!

Гарик аж вспыхнул от негодования и хотел уже что-то бурно мне возразить, как дверь открылась и проводница предложила чаю. Гарик от чая отказался, а вот я согласилась с удовольствием.

Так и пришлось мне коротать полтора суток в обществе капитана Папазяна. Нельзя сказать, что это общество было таким уж неприятным, скорее наоборот. Но вот навязчивость Гарика меня порой раздражала и утомляла. Слава богу, что он, кажется, понял всю бесперспективность своих попыток весело провести со мной время, поскольку все чаще стал покидать купе, зависая то в тамбуре, то у окна, а под конец поездки прочно обосновавшись в вагоне-ресторане.

– Ты не забывай, что едешь в Питер все-таки в командировку, – усмехнувшись, заметила я, когда он вернулся оттуда далеко за полночь. – Утром подъезжаем, если что.

– Не волнуйся, Таня-джан, я все прекрасно контролирую! – несколько нетвердо проговорил Папазян и моментально завалился спать…

…Питер встречал нас хмурым, промозглым утром. Дул пронизывающий, злой ветер, бесцеремонно пробирался в рукава и за ворот одежды, холодил руки и напоминал мне почему-то назойливую, беспощадно жалящую пчелу. Гарик ежился в своем пижонском плаще, который хоть и выглядел помпезно, но был абсолютно нефункционален в условиях питерской осени. Я предусмотрительно натянула под куртку теплый свитер и даже пожалела, что не взяла перчатки.

Мы распрощались с Папазяном прямо на вокзале: он ехал в управление, а затем в гостиницу, а я, поразмыслив еще в дороге, решила направиться в автомастерскую, где работал Артем Алексиевич. По крайней мере, так он сообщал Асе в одном из своих посланий. У меня были только два ориентира: фирма "Автостекла" и благотворительный фонд "Милосердие". Я выбрала первый вариант.

Я поймала такси и довольно быстро добралась до Васильевского острова. Там, расспросив нескольких прохожих, я наконец нашла нужный мне объект. Фирма "Автостекла", по сути, была обычным складом. Стандартные помещения, в которых хранился товар, занимали почти всю площадь. И только в углу имелась дверь, ведущая в крошечный офис. Я проследовала прямо туда.

В комнате, кроме стола и пары стульев, ничего больше не было. Навстречу мне из-за стола поднялся широкоплечий мужчина лет сорока, с темными курчавыми волосами, одетый в черную куртку, из-под которой виднелась клетчатая рубашка. Взгляд его был не очень-то приветливым, он даже показался мне тяжелым, но информацию так или иначе нужно было получать.

– Добрый день, могу я увидеть Артема Алексиевича? – как можно приветливее обратилась я к мужчине.

Он как-то подозрительно покосился на меня, чуть помолчал, после чего ответил:

– Нету его.

– Сейчас нет? – уточнила я.

Мужчина посмотрел на меня как на чокнутую.

– Конечно, сейчас, – криво усмехнулся он. – Вы, кстати, передайте ему, если увидите, что за такие штуки я увольняю без разговоров!

"Слава богу! – мысленно возликовала я. – Значит, Артем Алексиевич все-таки работает здесь! То есть это реальный человек, а не миф!"

– А что за штуки? – поинтересовалась я. – Мне ничего не известно. И я не знаю, где его найти.

– Штуки такие, что он уже который день на работе не появляется, – все еще неприязненно ответил мужчина. – Мне запойные алкоголики не нужны!

– А что, Артем алкоголик? – удивилась я.

– А куда еще можно запропаститься на столько дней? – резонно заметил мужчина, пожав крутыми плечами. – Ну, или с девкой закувыркался – такого мне тоже не надо. Гулять – гуляй, но дело знай.

– Совершенно с вами согласна, – кивнула я. – А что, он собирался встретиться с девушкой?

Мужчина посмотрел на меня с любопытством.

– Знаете, это вы уж сами разбирайтесь! – махнул он рукой. – Мне его шуры-муры неинтересны. Мне вот его в рейс нужно было посылать, а он не явился. И заменить некем. Я на этом деле десять тысяч потерял – мне вот что интересно.

Я поняла, что хозяин принял меня за подружку Артема, которая переживает, куда запропастился ее милый, вот и пришла разыскивать его на работу. И если сейчас не разубедить его в этом, продолжать разговор бессмысленно: он не расскажет мне никаких подробностей во избежание бабских разборок. Пришлось раскрыть карты.

– Я боюсь, что с Артемом случилось кое-что похуже, чем загул, – глядя на мужчину в упор, серьезно проговорила я. – И я для того и приехала, чтобы выяснить, что произошло.

Мужчина посмотрел на меня уже другим взглядом, в нем появился интерес.