Одесса-мама. Каталы, кидалы, шулера - Анатолий Барбакару Страница 32

Еще бы: дело к лету, он снял ей дачу на Фонтане, через день на карманные расходы — полтинник. Серьезные нужды — одежда, драгоценности — это, само собой, отдельно. Каждый вечер — ужин в ресторане. От нее требовал только любви. И все же она умудрялась поддерживать отношения с другом-чехом.

Чтобы показать степень доверительности наших с ней отношений, можно поведать весьма пикантную ситуацию.

Когда обнаружилось, что чех поделился с фальшивой землячкой некоторыми проблемами медицинского, и при этом животного, свойства, а она, соответственно, поделилась ими с возлюбленным, тот, обнаружив проблему, был поражен, подкошен вероломством.

Грэт в слезах прибежала ко мне и, конечно же, получила совет: перво-наперво все отрицать. Существует ничтожнейший шанс получить эти неприятности бытовым способом. Влюбленные, истинные влюбленные, имеют обыкновение хвататься за этот шанс. Второе — попробовать поиметь дивиденды с неприятности, обвинить во всем любимого.

Но тут добавилось хлопот: Грэт заявила обожателю, что она, как особо чистоплотная женщина, пока этой мерзости не набралась. А мерзость-то как раз уже проявилась. Следовало от нее спешно избавиться. Избавлял я. Ничего себе — степень доверительности с женщиной, с которой никогда не был близок. Впрочем, это скорее показывает степень ее раскованности. Как бы там ни было — проблему мы решили.

Финал сольных одесских похождений Грэт не был успешным.

Как-то заявляется ко мне в пять утра. С неожиданным сообщением: милиция на хвосте.

Вот с этого момента читателям-женщинам стоит быть внимательнее.

— К вечеру буду в Москве, — без особой скорби поделилась Грэт. — А там или — замуж за дипломата (один давно клянчит), или — вновь на вольные хлеба. Второе — больше по душе.

— Как же местный султан?

— А, возле дома менты пасут, где-то недоглядела. Ничего, отдохну у тебя пару часов, до обеда рублей триста сделаю, и—в Москву. Жаль, на даче шмотки и деньги остались.

Объяснила она, что значит до обеда триста сделать. Метода проста:

Молодая женщина останавливает машину, конечно, из приличных, желательно иномарок. В машине наскоро создает атмосферу той самой доверительности. Что ее создавать? Водители только о ней и мечтают. Желательно уже и о свидании договориться. Подъезжая к заказанному месту, просит по возможности подождать ее, потому как остался последний рубль (или — три), а надо бы еще чуток проехать.

Тут уже проявляли себя мужчины: кто — десятку предлагал, кто — двадцать пять. Я их понимаю. Как не помочь понравившейся женщине, с которой уже договорился о свидании. Обеспечить радужные перспективы.

Женщина — не без гордости. Упрямится, спорит, но в конце концов уступает — слабое создание как-никак.

Вот и все. Мало ли, по какой причине не являются на свидание?.. Да и кто кому сделал одолжение, взяв деньги?..

Переборщила Грэт.

Подвернулся сластолюбец, всучивший двести пятьдесят. Запомнил, где высадил. В милицию скорее всего он и заявил, приметы дал. Теперь у дома засада, слава богу, она бдительность не утратила.

Призналась:

— Ты меня тем и подкупил, что не клюнул, когда я на бульваре тебя встретила. Помнишь, в иномарке ехала? Знала, что не жмот и бабки были, а — не дал... И ту Кристину отловил и не обидел. Тоже понравилось.

Думаете, это все?..

Для женщин, имевших в чтении интерес только к методе регулирования благосостояния, пожалуй, все.

Грэт не уехала. Предложил ей нечто поинтересней. Стать женщиной-шулером. Она согласилась. Еще бы!.. Ведь этого она в своей жизни пока не пробовала.

Любой наставник о такой ученице может только мечтать. Ни слова поперек, всегда, в любой ситуации, полное внимание, сосредоточенность.

Мне могло, к примеру, приспичить излагать некий совет, правило, закон в момент, когда она чистила зубы. Щетка замирала в ротике, полном пасты, круглые, спросонья не подкрашенные глазенки по-щенячьи преданно смотрели на меня в зеркало. Такая же готовность к восприятию в момент, когда готовила обед, или смотрела интересный фильм, или уже дремала, засыпая.

Как мужчина с женщиной мы так и не сблизились. Мне уже было неинтересно. После всех этих кинутых-покинутых. Брезгливость чувствовал. Не к ней — к ним.

Риту это не смущало. В самом начале в двух словах обсудили пикантную тему; дескать, для дела будет лучше, если воздержимся, — и больше к ней не возвращались.

Технику владения колодой она осваивала с обидной скоростью. Обидной потому, что в свое время я считал себя ужасно скороспелым и перспективным. Если взять меня давнего, начинающего, то в сравнении с этой девчонкой я был второгодником из школы для умственно отсталых рядом с самой одаренной ученицей спецшколы для вундеркиндов.

Конечно, это радовало. Не то слово... Дух захватывало от ее успехов.

И главное, я знал: у нее получится и все остальное... Все, что предваряет игру, и все, что следует после ее завершения. Да уж, в этих способностях ученицы сомневаться не приходилось.

Два месяца она не выходила из моей квартиры — готовила, убирала, стирала...

Мне пришлось пойти на некоторые жертвы. Чтобы Рита-монахиня не чувствовала себя ущемленной, вопросы личной жизни решались по мере их поступления, но — не в этой квартире.

Два месяца ее заточения и непрерывных занятий. Осваивались следующие дисциплины: манипуляции колодой, техника разыгрывания раскладов, изучение правил, спецподготовка колоды, стратегия и тактика поведения, контрприемы. Основам психологии и типам игроков особого внимания не уделялось. Понимал, что мой опыт ей не пригодится, придется своего набираться. Преферанс мы оставили в покое: громоздко и долго. К тому же весь расчет строился на игры, где встречаются один на один. Основная игра — «деберц». Довеском, для общего развития, — покер. На мой взгляд, этого было достаточно.

Мы не обсуждали долю каждого из нас в будущих доходах. Рита пару раз пыталась затронуть тему дележа, причем из этих попыток успел я понять — мне сулят львиную долю... Попытки пресек. Больше всего меня интересовало в происходящем — реализация давней мечты. Мечта — светлая, романтическая мечта, пронесенная через все перипетии карьеры, — была близка к осуществлению. Какие тут деньги?!.

Но больше всего беспокоила, конечно, проблема... Как ввести ее в игру?.. К тому же в Одессе ей, барышне на выданье, выходить в свет было нельзя.

Поразмыслив, пришел к выводу: без сообщника нам не обойтись. К тому же светский салон — место, куда ей следовало получить доступ, — был определен.

Та самая хата Монгола, где как раз в это время промышляли мы с Шахматистом. Удобное место: и публика не жлобская, не уголовная, и деньги разыгрываются серьезные. В случае чего мы с напарником подстраховать можем. Как полигон для обкатки — лучше местечка не придумаешь. Но в лоб, незатейливо, вводить нельзя. Белые нитки заметят сразу.