Сокращенный вариант - Эллен Полл Страница 32

— Надеюсь, вы не посчитаете меня слишком навязчивым или что-нибудь в этом роде, — продолжал застенчивый Мэтью. — Но хотелось бы знать, не собираетесь ли вы что-нибудь предпринять в отношении ее стихотворений? Потому что мне очень хотелось бы получить их копию, если вы не возражаете.

Ее стихотворений?

— О, разумеется, — пробормотала Джульет, подавляя возникшую досаду.

— Мне кажется, она их написала довольно много. Я думал, может быть, ей хотелось, чтобы я попытался опубликовать стихи. А может быть, вы и сами об этом подумали?

— Нет, — призналась Джульет.

— Вы полагаете, это могло бы ей не понравиться?

— Я не знаю. Но ей, несомненно, нравилось читать свои стихи другим.

В связи с тем, что ее представления о Мэтте Маклорине начинали беспорядочно трансформироваться, Джульет описала ему вечер, проведенный с Адой в «Пепельнице Клеопатры».

— Не думаю, что реализация поэтического сборника будет легкой, — продолжала Джульет, — и не потому, что стихи плохи, а потому, что это общая проблема. Но все же я могу показать их своему издателю, — услышала Джульет собственный голос и слегка поежилась. Порция Клейн, надо думать, со времени окончания колледжа не прочитала ни одного стихотворения. Только бы Мэтт не попросил, чтобы Джульет показала своей издательнице еще и его стихотворения! Следует сразу же лишить его любых надежд еще до того, как дело превратится в своеобразный ящик Пандоры. — Не то чтобы она сразу возьмется издавать поэтические произведения, но она просто может посоветовать, к кому с этим лучше обратиться.

— Это было бы прекрасно. Хотя, мне кажется, более реально будет отдать рукопись какому-нибудь менее известному местному издателю…

Он не закончил фразу, Джульет почувствовала облегчение, поняв, что ее собеседник здраво оценивает возможности публикации стихов.

— Думаю, гонорар будет не очень большим, — добавил он едва слышно. — Но если таковой появится, он будет принадлежать вам.

— Не думаю, что распределение гонораров за публикацию стихотворений часто превращается в проблему, — откликнулась Джульет. — Но если гонорар появится, я с радостью пожертвую полученные деньги «Свободной земле». Кстати, что «Земля» собирается сделать с имуществом Ады? — добавила она с таким безразличием, которое только была способна продемонстрировать. — Будет ли оно использовано в качестве штаб-квартиры общества?

— О, не знаю. Мы просто ошеломлены. Узнали только на этой неделе…

— В самом деле? — спросила Джульет. К ней вернулись ее подозрения. Как правило, говоря «В самом деле?», она имела в виду «Как интересно!». Сегодня же она имела в виду буквально: «В самом деле?»

— Да, сама Ада нам об этом ничего не говорила. И мы вовсе не уверены, сможем ли воспользоваться имуществом. Только один налог на доход с недвижимости превышает то, что «Свободная земля» собирает в среднем за год. Кроме того, существует страховка и прочее. Мистер Нильсен ищет кого-нибудь, кто помог бы нам со всем этим разобраться.

— Понятно. Но говорила ли когда-нибудь Ада… Я хочу сказать, вы не знаете, почему она решила не оставлять свое имущество родственникам?

После короткой паузы последовал ответ:

— Почти каждый здесь, в Эспивилле, мог бы объяснить вам это, но я думаю, что лично мне этого делать не стоит.

— О!

В его глухом голосе появились озабоченные, даже заискивающие нотки. А где-то в помещении снова послышался голос девочки: «Завтра солнышко взойдет! Можешь поручиться головой, что…»

— Мне не хотелось бы казаться грубым, — продолжал извиняться Мэтт, — но дело в том, что…

— Нет, разумеется, нет.

— Я знаю, что Аде очень нравились ваши книги, и я рад, что вы сможете принять участие в панихиде.

Джульет пояснила, что собиралась приехать в любом случае.

— Можно? Я собиралась обратиться к мистеру Нильсену, но, может быть, именно вам захочется встретить меня в доме Ады? Будет ли у вас завтра на это время?

— Нет. Вас скорее всего впустит Синди Гидди. Она там присматривает за кошками. Извините, мне хотелось бы помочь вам, но я должен готовиться к завтрашней поминальной службе. Кроме того, мне нужно присматривать за своей дочкой. Так что…

— А какой-нибудь другой день не подойдет? Может быть, мы сможем встретиться в воскресенье после службы?

— Нет, мне… будет нужно привести Джину домой и уложить спать.

Джульет нерешительно помолчала, потом предприняла еще одну попытку:

— Я могла бы задержаться до понедельника. Может быть, посидим за ленчем? Мы могли бы поговорить о стихах Ады.

— Я буду работать, — отрезал Мэтт. Получалась какая-то странная смесь: резкий тон и чуть ли не шепчущий голос. Смесь довольно зловещая.

Получившая от ворот поворот, Джульет сдалась. Мэтт сказал ей, где состоится гражданская панихида. В помещении конторы ритуальных услуг «Регентство». (Ради всего святого, ну почему люди дают своим заведениям такие названия? Полагают, что это звучит элегантно?) Он сообщил также время панихиды и телефон Гидди. Джульет решила, что попытается перехватить его на панихиде, вот и все. В самом крайнем случае она могла рассказать ему о рукописи Вильсон и посмотреть на его реакцию. А заодно выяснить, где он был в ту самую пятницу, когда была убита Ада. Эспивилл находится не очень далеко от Нью-Йорка. Когда она закончила делать выписки из журнала дамских мод, ее мозг работал в усиленном режиме.

«…отороченные декоративной тесьмой розового и белого цвета с пелериной и траурной вуалью».

Джульет положила ручку, но журнал оставила открытым на прежней странице и попыталась дозвониться до кого-нибудь из семейства Гидди. Там долго не брали трубку.

Потом ответила Синди Гидди. Говорила она медленно и хрипло в отличие от веселой и добродушной миссис Гидди, женщины средних лет из «Христианина-джентльмена». И все же было в ее голосе нечто от… витания в облаках, нечто мучительно знакомое.

— Алло?

Джульет объяснила, кто она такая, и сказала, что она унаследовала книги и бумаги Ады Кэффри. Она спросила, будет ли миссис Гидди завтра дома приблизительно во время ленча и не позволит ли она посетить дом Ады.

Миссис Гидди по непонятным причинам засмеялась:

— О, конечно, я там буду.

Бесстрастность, замедленная речь, сонливость — чего было больше в этом хриплом голосе? Ну конечно, она наркоманка! Под кайфом в десять утра! Джульет вспомнила некоторых студентов, которых ей пришлось обучать в «Барнарде», и парочку однокашниц по Редклиффу. Среди них были такие, которые курили марихуану даже за утренним кофе.

Она почувствовала мимолетный приступ зависти. Как давно это было. И в то же время, насколько живы воспоминания. Она чуть ли не ощущала запах марихуаны по телефону.

— Но подождите минуточку. Вы уже общались с людьми из «Свободной земли»? — спросила Синди.