Ла Брава - Элмор Леонард Страница 32

— На Коллинс-авеню, на Вашингтон-авеню. То и дело на него натыкаюсь.

— Он любитель тусоваться, — прокомментировал Ла Брава. — Серебряный мальчик.

— Че-че? О, вот эта мне нравится. Я тут красавчиком вышел, да? Тебе нравится?

— Моя любимая. Ты говорил с кем-нибудь из «Игорного дома»?

— Ага. Может, он туда заходил, они не помнят. Но там он не живет. Ищи другое место. Тот парень, с которым я говорил, советовал проверить «Парамаунт» на Коллинс.

— Кто?

— В смысле парень? Гилли, который из ПуэртоРико. Зашуганный такой, но он в полном порядке, ему можно верить.

— Я его знаю. Так ты проверил?

— Я смотался туда, но его не видел.

— «Парамаунт» — это где?

— Около Двадцатой улицы. Я видел его на Вашингтон и на Коллинс-авеню. Два дня назад. Нет, три — время-то как летит!

— У тебя все в порядке?

— Ясное дело. Шутишь, что ли? Эта фотка Лане понравится, где она выставилась. Я так понял, она направилась в Хайалиа повидаться с матерью. Не знаю, где сейчас живет ее мать, придется поискать. Ох, вечно с ними хлопот полон рот.

— Женщины всегда норовят нас провести, — согласился Ла Брава.

— Че? — переспросил Пако.

— Так говорил один киногерой.

— Неужто?

— Послушай— а этот парень, что он делал?

— Ничего. Шел себе по улице. Зайдет в магазин, выйдет из магазина. В другой магазин зайдет, потом выйдет.

— Ты имеешь в виду аптеки?

— Не, обычные магазины. Бакалея там. Или зайдет в отель, потом выйдет.

— Он покупал что-нибудь с рук?

— Насчет этого я не в курсе. Гилли принял его за копа, но ты же знаешь Гилли: он и того парня, который разъезжает на черном «Понтиаке Транс Ам» принял за копа. Да черт с ним, Гилли любого чужака примет за копа.

— Тот парень — кубинец?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Кажется, я его видел. У него черный «понтиак», да?

— Ага, он живет в гостинице «Ла Плайа». Знаешь это место? Ближе к концу Коллинс-авеню. Там еще живет Давид Вега, знаешь его?

— С ним я не знаком.

— Давид Вега сказал Гилли, что знает этого парня, они вместе приплыли в наши края, и никакой он не коп, он из Мариэля. Его посадили на шхуну вместе с другими урками, их привезли прямо из тюрьмы. Говорит, он запомнил его, потому что тот носил булавку в ухе.

— Это что-то значит?

— Для прикола. Модно, одним словом. А теперь у него золотая серьга, говорит Давид Вега.

— Как его зовут?

— Этого он не помнит, только узнал его в лицо.

— В «Ла Плайе»?

— Ты послушай: в первый же день, когда он поселился в гостинице, одного парня ограбили. Он возвращался с мола, его стукнули по голове и обчистили, забрали четыре сотни зеленых.

— Такое случается сплошь и рядом, разве нет?

— Еще бы — когда поблизости оказываются ребята вроде этого кубинца. Об этом-то я и говорю.

— Почему Гилли решил, что кубинец заодно с тем здоровым блондином?

— Просто он видел, как они толковали друг с другом, вот и все. Почем знать?

— Увидимся через пару дней, да?

— Да. Я поеду в Хайалиа. Поболтай с Гилли или с Давидом Вега, если тебя интересуют подробности. Можешь прокатиться в моем кресле, если захочешь. Тебе понравится, это уж точно.

В здешних гостиницах нечасто увидишь бассейн. В розовато-зеленой гостинице «Шарон апартментс» напротив парка Фламинго, на пересечении Меридиан и Двенадцатой, имелся небольшой бассейн, но он пустовал. Симпатичный водоем, явно чистенький, так и сверкает от хлорки. В прошлый раз там тоже никого не было— Ноблес явился в «Шарон апартментс» во второй раз, и на этот раз он шутить не собирался.

— Ну как, сэр, вы обдумали мое предложение? — спросил он у мистера Фиска, щуплого еврея, любителя сигар, которому принадлежало это заведение.

У мистера Фиска были тощие руки, покатые плечи, огромный живот и кожа темнее, чем у большинства негров, которых Ноблесу доводилось видеть.

— Выйдите отсюда, поверните налево и идите прямо, — посоветовал ему мистер Фиск. — Во что вы упретесь через десять минут — я имею в виду, пешком?

— Дайте подумать, — сказал Ноблес. — Значит, выйти, повернуть налево…

— Отделение полиции Майами-бич, — пояснил мистер Фиск. — Вон у меня телефон на стене записан. Я даже наизусть помню: 673-79-00. Я снимаю трубку, и они приезжают прежде, чем я успеваю ее положить.

— Да, но к тому времени дело уже будет сделано. — Ноблес извлек из кармана бумажник и приоткрыл его, предъявляя мистеру Фиску удостоверение. — Видите, что тут написано под «Стар секьюрити»?

Мистер Фиск перегнулся через разделявшую их стойку и вперился взглядом в открытый бумажник:

— «Частная охрана предохраняет от преступлений». По-вашему, это остроумно? У меня сын занимается рекламой, он бы за такой слоган даже денег не взял.

— Предохраняет, — повторил Ноблес— Вот о чем вам следует подумать. Копов вы зовете, когда что-то уже произошло, так? А нас вы приглашаете, пока еще ничего не случилось, и тогда с вами ничего не случится.

— Минутку, позвольте, — перебил его мистер Фиск. — Что, собственно, вы можете сделать такого, что не под силу копам, которые прибудут сюда через минуту?

— Черт, да за это время они ваше заведение в щепки разнесут.

— Они — это кто?

— Чертовы даго, у вас в округе их полным-полно. Даго, наркоманы, извращенцы, кто хотите— их тут пруд пруди. Платите пятьсот долларов аванса и можете ни о чем не беспокоиться. Получаете защиту на весь год с гарантией.

— С гарантией? — протянул мистер Фиск. — Гарантия — это мне нравится. Только объясните мне, что конкретно может случиться с моей гостиницей, если я не стану платить за вашу охрану?

— Ну, — начал Ноблес, — например…

Наружное наблюдение, насколько Ла Брава помнил со времен своей работы в Майами, заключалось в том, чтобы сидеть в машине напротив какого-нибудь сомнительного заведения на Бриквелл-авеню или напротив «Мьютини», «Бамбу Лодж» на Саут-Дикси. Сидеть в машине, превратившейся в простую коричневую жестянку на колесах, настолько незаметной, что в подобных местах она сразу же бросалась в глаза. В тот день, когда некий оптовик вышел из «Бамбу», пересек улицу, наклонился к окошку машины и предупредил: «Джо, мы с дамой едем в Калдер на последние Два забега, потом в Палм-бич, поужинаем в „Чак энд Харрис“ с друзьями», — для Джо настала пора перебираться в Индепенденс.

Но Индепенденс, названный в честь Дня независимости, не предоставлял Джо такой свободы действий, какую он имел ныне, охраняя свою кинозвезду, прячась в кустах на восточной окраине парка Фламинго, ловя в настроенный на даль объектив Ричарда Ноблеса, выходящего из мотеля «Шарон». Щелк!