Деньги в банке - Пэлем Грэнвил Вудхауз Страница 32

Миссис Корк согласилась с его доводами.

— Верно. Тогда это почти наверняка вор, хотя я не понимаю, что он делает в доме в такой час.

Это было сказано неодобрительно, что естественно для женщины строгих правил. В самых диких уголках Африки никто не врывался в ее палатку раньше положенного часа. Самый неотесанный леопард постеснялся бы заглянуть к ней до отбоя.

— Надо пойти и посмотреть, — сказала она. — Держитесь за мной, Юстэс.

— Хорошо, Кларисса.

— Какая досада, — сказала миссис Корк. — Можно было рассчитывать, что в сельской усадьбе мы от такого избавлены.

Нахмурив лоб, она двинулась по коридору во главе небольшой процессии. Может статься, думала она, что придется задержать обед на полчаса. Миссис Корк любила принимать пищу вовремя. Мысль о нарушенном распорядке, вкупе с обидой на мерзавца, напугавшего бедного маленького Юстэса, придавала ей вид, который не сулил грабителю ничего доброго. Энн, глядевшая на ее прямую спину и крепко сжатый револьвер, невольно пожалела безвестного воришку.

Если он не совсем тупица, то наверняка заподозрил, что вечер пошел наперекосяк, но еще не знает, какие темные силы выпустил на свободу. Несмотря на здоровый азарт, она искренне желала, чтобы несчастный успел сбежать, хотя и понимала, что в таком случае их всех ждет обидное разочарование.

Однако Шимп не сбежал. Он по-прежнему сидел в шкафу, как долгоносик в морской галете. Даже если вы любите прятаться в шкафах, у этого занятия есть один недостаток: раз забравшись внутрь, вы не можете оценить, что происходит снаружи. Когда он чихнул, а дверца не открылась, и вскоре наступила полная тишина, Шимп пришел к утешительному заключению, что забрался в спальню к глухому. В противном случае тот непременно услышал бы его «ап-чхи», а Шимп не мог вообразить человека настолько нелюбопытного, чтобы не поинтересоваться источником непонятного звука. Напрашивалась мысль, что владелец комнаты продолжает одеваться и вскоре, закончив туалет, спустится к обеду. Оставалось лишь терпеливо ждать, пока прозвенит гонг. Чтобы скоротать время, Шимп стал думать.

Размышления его были невеселы. Как человек разумный, он заключил, что рассказ мистера Моллоя имел единственной целью заманить его, Шимпа, в ловушку. Лорд Аффенхем был явно предупрежден. Вскоре Шимп представлял себе весь механизм замысла так ясно, как если бы присутствовал на семейном совете четы Моллой. Сказать, что он горел негодованием, значит не сказать ничего.

Шимп Твист не возражал против маленького дружеского обмана. Когда речь идет о крупной сумме, каждая сторона борется за свои интересы. Однако поставить человека лицом к лицу с таким чудищем, как лорд Аффенхем — это уже непростительная подлость.

Обида Шимпа была направлена главным образом на Долли. Он не сомневался, что весь этот дьявольский план родился в ее мозгу. Шимп, как никто, уважал способность Мыльного продать пустые нефтяные акции самому несговорчивому клиенту, но до такого, чувствовал он, Мыльный не додумался бы и за миллион лет. Каждая деталь плана выдавала женскую руку, и Шимп, и без того небольшой поклонник прекрасного пола, сделал еще один шаг к полному женоненавистничеству.

Он неучтиво думал о том, каким раем был бы мир без женщин, и надеялся, что ему никогда больше не придется говорить ни с одной из них, разве что с официанткой в баре, когда эти сладкие мечтания оборвались так резко, что он от неожиданности стукнулся головой о крюк.

— Выходи! — приказал голос. Несмотря на басовитые раскаты Шимп сразу понял, что голос этот принадлежит женщине.