Мертвый шар - Антон Чиж Страница 32

Морщинистая мордочка под кокетливой шляпкой выглядела забавно и неприятно одновременно. Но ни единого признака страха или растерянности не появилось. Или старушка не поняла, или обладает необыкновенной силой воли.

– Глупости придумывать мастер.

– Что же тут глупого или нелогичного? – с интересом спросил Родион. – Разве не вы глаз подкинули?

– Ошалел ты, что ли?

– Разве не вы подбрасывали письма с угрозами Нилу?

– Какие письма? – морщинки собрались пучком. – Да ты бредишь, любезный.

– Разве не вы нищенку убили?

– Я?! Марфушу?! О, дурачок проницательный! – И старушка засмеялась. Надо сказать, довольно противное зрелище: морщины прыгали червячками. Вдруг успокоилась и сказала: – Ох ты, горе-сыщик… Я – Марфушу! Ох, чудеса…

– Значит, не вы придумали игру с роком и устроили все прочее? Очень хорошо, – Родион принял строго официальный вид. – В таком случае прошу следовать за мной.

– Куда это еще?

– Раз оказались здесь случайно, познакомимся кое с кем. Прошу.

И Ванзаров галантно распахнул дверь, пропуская вперед даму, хоть и вредную.

Этаж коридора счастливо пустовал. Из соседних комнат доносились звуки повседневной жизни со вздохами, ссорами, примирениями, кряхтеньями, треском матрасов, звоном посуды и хлопками открываемой форточки, слившиеся в однообразную мелодию. Не спеша и, как нарочно, копаясь в карманах, Родион достал ключ, отпер нумер и быстро двинулся вперед.

Отодвинув складку драпри, Аглая вошла следом – не осмотревшись, как обычная женщина в незнакомом помещении, а упрямо разглядывая вход в спальню, словно ожидая оттуда неизбежной беды.

Ванзаров стоял в изголовье диванчика. Взгляд старушки скользил мимо него.

– Аглая Николаевна… – привлек внимание.

Его одарили пустым взглядом.

– Случайно не знакомы?

Простынь сорвал рывком.

В запертом помещении разложение происходит быстрее, кое-где наметились уже серые пятна. Но мраморное тело было все еще прекрасно. Изгибы линий таили опасность даже для стального сердца. Хорошо, что юный чиновник следил за другим. Внимательно и въедливо следил. Только не вышло ничего. Ни одна морщинка не дрогнула. Аглая рассматривала мертвое тело как пустое место. Сама будто перестала дышать. Вдруг шевельнулась не глядя, рухнула в ближнее кресло. Ни слезинки или крика, тупое оцепенение. А ведь как оплакивала Марфушу…

– Вы посмели заявить, что на мне кровь невинной, что это я виновен в смерти Марфуши, что это я накликал несчастье на ваш дом. А кто виновен в этом? Не догадываетесь? Может, пришли проверить, как подействовал яд? Все ли получилось, как задумали?

– Не хочу верить, что такой умный человек, как вы, может говорить подобные глупости искренне.

Родион признал, что несколько удивлен. И куда только делся народный говор. Аглая словно скинула маску, под которой оказался новый персонаж, мало знакомый.

– Тогда помогите мне, Аглая Николаевна. Нет, не мне – Нилу Ниловичу.

– Что я могу? – она подняла глаза, сухие и печальные. – Это выше человеческих сил. Я предупреждала, меня не слушали. Теперь уже ничему не помочь. Вы смеетесь над роком, но поверьте: он сильнее наших желаний и возможностей.

– Мне известен только один рок: человеческая глупость, – упрямо сказал Ванзаров. – С остальным мы как-нибудь справимся.

– Я не убивала Марфушу. Верите?

– Верить – не моя профессия. Вас защищает логика. Пока не найдено иных фактов.

Украдкой глянув на диван, Аглая зажмурилась и попросила:

– Закройте, прошу вас, это мучительно…

Простыня взлетела и пала, под белой тканью обозначились очертания тела.

– Ваш приход сюда – лучшее алиби.

– Вы так думаете?

– Не я – логика, – отступив от диванчика, Родион занял свободное кресло. – Варвара не могла умереть от руки женщины, растившей ее столько лет. А раз так – в смерти Марфуши и появлении глаза нет смысла.

– Откуда вы… – Аглая оборвала себя.

– Повторяю: логика. Варвара говорила, что у нее нет родни, кроме некой пожилой родственницы. Ардашева рассказала, что в публичный дом на воспитание ее принесла добросердечная дама. При этом Варвара не познакомилась с влиятельной няней господина Бородина. Точнее, не знала о ней ничего. Почему? Только потому, что Аглая не могла показаться ей на глаза. Нечаева знала вас как Глафиру Пантелеевну Кошелеву, вышел бы конфуз. Что и подтвердил ваш тайный визит.

– Что же теперь делать?

– Неплохо бы рассказать то, что неизвестно логике.

– Да-да, конечно. – Аглая, видимо, собиралась с силами. – Варвара незаконнорожденная дочь моей двоюродной сестры, моя племянница. Сестру обманул один мерзавец, вступил в связь и бросил. Несчастная Танечка рожала втайне, повитуха попалась неумелая, выжил только ребенок. Взять ее в дом Бородиных я не могла. Но и оставлять в сиротском приюте было невыносимо. Тогда и принесла Варвару к Ардашевой, попросила воспитать. Всегда навещала ее. Варварушка росла добрым и ласковым ребенком, большой умницей, любила читать. Но Ардашева оказалась плохим человеком. Как только девочке исполнилось четырнадцать, она стала подталкивать ее к мужчинам. Варвара сопротивлялась как могла. Но в пятнадцать лет ею овладели. Она все рассказала мне. И тогда я предложила ей уходить. Собрала сколько могла денег на первое время, сняла угол, перевезла. Но девочку из публичного дома не брали нигде на работу, даже в прачки. Варваре пришлось стать бланковой. Она была очень умной. Вот, к примеру, сама пришла в газету и предложила составлять бильярдные задачки.

– Нил Нилыч протекцию организовал?

– Что вы, все сама.

– Хоте сказать, что в газету ее взяли без всяких рекомендаций? Прямо с улицы?

– Варвара сказала, что убедила главного редактора.

Какой аргумент был использован – не хотелось думать. И так все было понятно. Стальное сердце юноши издало жалобный скрип – плач по ветреной женской природе. Но сейчас было важнее другое:

– Где она познакомилась с Бородиным?

– На бильярде. – Аглая тяжко вздохнула, словно несла куль. – После этого как не верить в рок. Варвара с радостью рассказала, какого замечательного мужчину встретила. И, кажется, влюбилась. Пыталась ее отговаривать, но все было напрасно. Наконец Варвара сообщила, что Нил назначил смотрины у матери. Что было делать? Просто ушла из дома.

– А почему не хотели счастья своей воспитаннице? Партия с Бородиным – завидная. Любая барышня кинулась бы не раздумывая.

– Филомена меня бы не простила. После этой свадьбы мне одна дорога – в петлю.