Кот госпожи Брюховец - Елена Басманова Страница 32

Доктор, оглушенный неожиданным вопросом, потерял дар речи – за дверью гостиной, которую горничная заслоняла своей спиной, он слышал странные звуки: хлопки, топотки, скрипы...

– Теперь я поняла, – Глаша дрожала от ужаса, – почему мне сказано не звонить доктору. Не звонить, сказал он, это бедняжку убьет.

– Кто сказал? –Внезапный приступ бешенства овладел доктором Коровкиным.

Он шагнул к съежившейся Глаше и схватил ее за плечо.

– Кто? Гнусный Фрахтенберг? Признавайтесь! Я за себя не ручаюсь!

Глаша зарыдала в голос.

Доктор в ярости оттолкнул горничную и ворвался в гостиную. В зашторенной комнате царил полумрак: на столике у дивана в канделябре горела одинокая свеча. Ее свет не позволял разглядеть смутное пятно, судорожно мечущееся между столиками и креслами. Доктор нашарил выключатель. Щелчок кнопки мгновенно осветил гостиную – возле приоткрытого окна в одном нижнем белье стоял... Софрон Ильич Бричкин.

– А-а-а-а! Караул! Спасите!

Доктор вздрогнул от вопля Глаши. Обезумевшая горничная смела его с дороги и бросилась на Бричкина, окаменевшего в позе совершившего грехопадение Адама.

– Убивец! Злодей! Где Мария Николаевна? Он выбросил бедняжку из окна! Доктор! Звоните в полицию! Бегите вниз! Я задержу бандита! – Пальцы горничной ловко вцепились в шевелюру злоумышленника.

Доктор очнулся и поспешил ему на выручку, с трудом оттащив разъяренную горничную от служащего детективного бюро.

– Спокойненько, Глаша, спокойненько, – приговаривал он, косясь на раздетого Бричкина, – это не бандит.

– Где Мария Николаевна?! – Глаша не желала отступать. – Она лежала без чувств на диване!

Доктор усадил горничную на стул и встал между ней и Софроном Ильичом.

– Господин Бричкин, – ноздри доктора раздувались, – извольте объясниться. Каким образом вы оказались здесь в ночное время да еще в одном нижнем белье?

–Тайна следствия, – хрипло ответил Бричкин.

– Пусть скажет, куда девал Марию Николаевну! – выкрикнула из-за спины доктора Глаша. – Что я скажу Елизавете Викентьевне? Чуяло материнское сердце, что дитя в опасности.

– Марии Николаевны здесь нет, – потупил синие глазки Бричкин. – И не было.

– Как не было? – возопила Глаша. – Я своими глазами ее видела! Ее спас из рук похитителей господин Вирхов! Он с ног падал. Она здесь лежала – я своими руками делала бедняжке уксусный компресс...

– Погодите, погодите, Глафира. – Доктор отер испарину со лба. – Значит, здесь был Вирхов. А еще кто?

– Никого! – взвизгнула Глаша. – А вы хотели убить бедняжку!

Бричкин кашлянул и показал подбородком на кресло – доктор заметил что-то серое, бесформенное...

– Что это?

– Дамское платье, – прошептал Бричкин. – Пришлось надеть. Причина была, но сообщить подробности в силу конфиденциальности поручения не имею права.

Доктор двумя пальцами, брезгливо подобрал корсет от госпожи Розали. Ему присылали рекламные проспекты: такие корсеты продавались на углу Владимирского и Невского, предназначались для нервных, гарантировали грациозность полным. Из корсета выпал ситцевый платочек с линялыми колокольчиками.

– А где ваши усы?

– Пожертвовал во имя дела.

– Значит, – растерялся доктор, – это вас принес сюда на руках Карл Иваныч Вирхов?

– Загримировался я слишком хорошо, – виновато подтвердил Бричкин.

– Смешно. – Доктор впервые за этот вечер улыбнулся и повернулся к Глаше. – Вот ваша Мария Николаевна. Надо было внимательней смотреть. Свет большой включить. Панике не поддаваться.

– А компресс?.. – Глаша поднесла ладони к открытому рту.

– Смешно, – без намека на улыбку повторил доктор. – Но, милостивый государь, если вы не можете сказать, зачем надели женский наряд... А вот зачем вы его сняли?

– Хотел бежать по водосточной трубе. – Бричкин хитровато прищурился. – В юбках неудобно.

– Очень интересно.

Доктор задумчиво оглядел Бричкина: как же он пойдет по городу в нижнем белье? Или опять облачится в дамское платье?

– Я очень тороплюсь. – Бричкин проницательно прочитал мысли доктора Коровкина. – Согласно нашему плану действий, сейчас я должен быть на заседании петербургской масонской ложи.

– В таком виде? – усомнился доктор.

– Я должен проникнуть туда неузнанным.

– А где согласно плану ваших действий должна быть сейчас Мария Николаевна? – с вызовом спросил доктор. – В «Аквариуме»?

– Что вы говорите, Клим Кириллович! – Глаша подскочила от возмущения. – Барышня не такая!

– Откуда вы знаете? – возразил доктор.

– Мария Николаевна может пойти только в приличное заведение, – обиделась Глаша.

– В приличное? – насупился доктор. – Почему же господин Бричкин не отвечает на мой вопрос?

– Вы не даете мне ответить. – Бричкин смущенно переступил с ноги на ногу. – Я хотел бы одеться, – сказал он, пряча глаза, –все-таки в присутствии дамы неудобно.

Глаша зарделась и украдкой взглянула на Софрона Ильича – он казался ей более симпатичным. Она отвернулась и отошла к приоткрытому окну.

Доктор Коровкин, прилагая изрядные усилия, чтобы не дать выход душившим его эмоциям, с усмешкой наблюдал, как Бричкин облачается в дамское платье. Делал он это весьма споро и даже умудрился застегнуть все пуговицы и крючки самостоятельно – без посторонней помощи.

– Мария Николаевна! – внезапно закричала Глаша. – Барышня! Идите скорее домой!

Она обернулась и возбужденно затараторила:

– Стоит, бедняжка, напротив дома, войти не решается. А мы-то, глупые, не подумали, что свет в окне ее испугает. Она меня не ждала.

Через несколько минут Мария Николаевна появилась в гостиной.

– Слава Богу, жива, здорова, – крестилась Глаша, – а мы-то страху натерпелись.

– Где же вы, Мария Николаевна, пропадали в столь позднее время? С кем встречались? – Голос Клима Кирилловича звучал миролюбиво, ласково.

– Я? – Мура недоуменно уставилась на Бричкина: в дамском платье, но без парика, заплетенного в длинную, темную косу, выглядел он комично. – Я... я... вела розыскные мероприятия... Что за допрос? –Мура перешла в наступление. – Я же не спрашиваю вас, что вы делали на Большой Посадской.

Доктор выпучил глаза и задохнулся от возмущения.

– Вы за мной следили? Вы меня в чем-то подозреваете?

– Извините, уважаемый Клим Кириллович. – Бричкин бросился на выручку. – За вами никто не следит. А вот за Марией Николаевной... Стоило мне выйти в дамском платье из бюро, как на меня напали, затолкали в фургон. Вирхов спас меня от неминуемой гибели.