Полнолуние - Александр Горский Страница 32

Подойдя к столу, Илья скользнул взглядом по разбросанным в живописном беспорядке (очевидно, в результате трудов Аркадия Викторовича) книгам и обернулся к следующему за ним по пятам полковнику.

— Вы не в курсе, случаем, ноутбук запаролен? — Лунин постучал пальцем по серому пластику лежащего на столе «самсунга».

— Запаролен, — хмуро подтвердил Кноль.

— И пароль вы, конечно же, не знаете, — полуутвердительно пробормотал Лунин.

— Знаю, — буркнул полковник, — подсмотрел как-то, еще года три назад.

— Замечательно! — Взяв одну из лежащих на столе ручек, Илья протянул ее Кнолю. — Вы мне запишите, пожалуйста, а то боюсь, запамятую.

Достав из упаковки листов для записи маленький квадратик бумаги, Аркадий Викторович быстро написал на нем несколько цифр и молча протянул его Лунину.

— Чей-то день рождения, я так понимаю, — бросив короткий взгляд, заключил Лунин. — Мамы?

Кноль кивнул. Илья уже собирался убрать листок в нагрудный карман, но, спохватившись, вновь обратился к полковнику:

— А почта, там ведь тоже пароль?

— Почта открывается, я проверял, — угрюмо отозвался Кноль, — только что толку? Она ею почти не пользовалась. Они же сейчас все либо в группах каких-то сидят, либо так друг другу через мессенджеры пишут. Все в телефоне.

— А телефона у нас нет, это плохо, — понимающе кивнул Лунин. — Аркадий Викторович, у меня к вам просьба. Я сейчас акт изъятия на ноутбук оформлю, но надо, чтобы понятые были, два человека. Так положено. Вы можете позвонить кому-нибудь из соседей или сотрудникам, чтобы быстренько подскочили? Им только расписаться надо, и все, даже сюда подниматься нет необходимости.

— Хорошо, — не стал на этот раз возражать Кноль, — сейчас я пару человек вызову, минут через десять приедут.

— Ну и отлично, — одобрил Лунин, — а мы пока сможем спокойно пообщаться.

Вслед за хозяином дома спустившись на первый этаж, Илья прошел в гостиную и занял место в предложенном ему широком велюровом кресле. Положив на колени папку для документов, он извлек из нее чистый бланк протокола допроса и спросил, как можно благожелательнее улыбнувшись стоящему с хмурым видом посреди комнаты Кнолю:

— Итак, кто первый? Олег или вы?

— Раз уж я уже здесь, то чего мудрить, давайте пообщаемся, — шагнув к креслу, стоящему по другую сторону от низкого, но кажущегося невероятно тяжелым деревянного стола из покрытого темным лаком массива лиственницы, полковник рывком развернул его так, чтобы сидеть лицом к следователю. — Начнем!

— Начнем, — кивнул Илья.

Повторная, теперь под протокол, беседа новой информации Лунину фактически не принесла. Аркадий Викторович почти теми же словами, что и при первой встрече, описал события того дня, когда Алина исчезла, затем по просьбе Лунина постарался вспомнить, что именно было надето на его дочери.

— Что-то особенное у нее было? — задал наводящий вопрос Лунин. — Серьги, может быть, какой-то кулон?

— Нет, кулонов никаких у нее не было. Небольшой крестик на тонкой цепочке. И цепочка, и крестик золотые, но самые обыкновенные, таких в каждой церковной лавке полно. А вот серьги, — Кноль задумчиво потер пальцем в районе левого виска, — серьги были довольно интересные. Я сам их покупал Алине меньше года назад, в декабре. Потом под елку положил. Знаете, когда дети маленькие, родители под елку подарки прячут. Как будто они от Деда Мороза. Вот и у нас такая традиция была. Дети-то уже почти выросли, а традиция осталась. Встанешь среди ночи, тихонько вниз спустишься…

Вскочив с кресла, полковник метнулся в сторону кухни. Выходя из комнаты, он, не оборачиваясь, спросил Лунина: «Вы чай будете?» — при этом голос его, как показалось Илье, звучал глухо, так, как обычно звучит голос человека, пытающегося сдержать рвущиеся наружу рыдания.

— Если можно, кофе! — крикнул вслед исчезающей спине Илья.

Кноль вернулся через несколько минут, обеими руками неся большой поднос, на котором, кроме двух кофейных чашек и сахарницы, Лунин с удовлетворением увидел довольно вместительную вазу, доверху заполненную песочным печеньем. Лицо Аркадия Викторовича, уже справившегося с охватившим его приступом отчаяния, не выражало никаких эмоций, а было всего лишь лицом смертельно уставшего человека, которому нужно немедленно отбросить в сторону все дела, лечь в кровать и уснуть часов на двенадцать, а может, и того больше.

— Аркадий Викторович, — бросив в чашку кусок рафинада, Илья энергично зазвенел мельхиоровой ложечкой по тонким фарфоровым стенкам, — мне хотелось бы, чтобы вы понимали логику моих рассуждений. Вам так будет проще понимать смысл моих вопросов, а мне получать от вас ответы. Согласны?

Вернув уже поднесенную было ко рту чашку обратно на поднос, Кноль настороженно уставился на Лунина, не говоря ни слова.

— Замечательно, что согласны, — Илья предпочел трактовать молчание собеседника в свою пользу, — тогда смотрите, что у нас получается. Мы не знаем точно, что именно произошло с Алиной. Мы даже не знаем, — немного помявшись, Лунин решил называть все происходящее своими именами, — жива ли она сейчас, более того, была ли она жива в то время, когда поиски только начались.

Кноль сидел неподвижно, внимательно вслушиваясь в каждое произнесенное Луниным слово.

— Версий произошедшего может быть сколько угодно, и столько же, если не больше, причин, почему это все могло произойти. Но если мы с вами будем рассуждать логически, то есть два возможных пути развития событий.

Достав из папки чистый лист бумаги и положив его поверх протокола, Илья размашистым движением нарисовал в верхней части круг, в который большими печатными буквами тут же вписал имя. Алина.

— Итак, вариант первый. — Лунин начертил стрелку и еще один круг. — Это исчезновение произошло по воле Алины. Она сбежала, уехала, может быть, сделала что-то другое, но потому, что сама приняла такое решение.

— Чушь, — отрывисто бросил полковник, — она не могла…

— Да, мне сегодня это уже говорили, — перебил его Лунин, — но, если вы так настаиваете, рассмотрим другую возможность. Все, что произошло, а что именно произошло, мы пока не знаем, случилось против ее воли, то есть это все сотворило некое неизвестное нам пока лицо или лица.

В уже нарисованном круге под стрелкой Илья написал: «Сама», затем, начертив еще одну стрелку и круг, вывел печатными буквами: «Некто».

— С этим «некто» у нас вновь имеются две большие группы возможностей. Первая, — ручка вновь замелькала над бумажным листом, вычерчивая круги и стрелочки, — этот «некто» с Алиной был незнаком, или, с учетом того, что поселок все же небольшой, знаком, но весьма поверхностно, во всяком случае, преступление не было связано с личностью Алины как таковой. Если мы вспомним, что год назад в поселке уже пропала одна девушка, то данный вариант вполне возможен.

— Возможен, — наконец согласился с Луниным Аркадий Викторович, — более того, я полагаю, он должен рассматриваться как основной вариант.