Соль с Жеваховой горы - Ирина Лобусова Страница 31

Володя был погружен в свои мысли и почти не следил за тем, что происходит на сцене. Но вдруг, опустив глаза вниз, увидел одного из своих журналистов, который яростно махал ему рукой, призывая спуститься вниз. Лицо журналиста было перепуганным, а жестикулировал он так усиленно, что на него шикали с близлежащих кресел.

Попросив прощения у своих спутников, Володя обрадовался возможности покинуть эту ложу, где его уже серьезно мутило от тюльки с шампанским. Он спустился вниз.

Но подойти к своему сотруднику не успел. Оставалось всего несколько шагов, как вдруг… Позже, восстанавливая всю картину в памяти, Володя поразился тому, что запомнил все происходящее достаточно точно. И мог воспроизвести буквально в деталях.

Из первого или второго ряда, то есть совсем близко от сцены, выпрыгнул человек. Это был молодой мужчина в длинном черном пальто. Действия свои он сопровождал воплем. Обогнув оркестровую яму, он промчался по ступенькам на сцену, выхватил из-под полы пальто тяжелый армейский наган и открыл беспорядочную стрельбу по артистам и по зрителям.

В первый момент никто не понял, что произошло. Потом началась паника. Солдаты вскочили, схватились за винтовки. Но было поздно. Одна из пуль попала в газовый рожок, вспыхнул газ. Огненный сноп пламени перекинулся на портьеры, на декорации. Начался пожар.

Дальше был хаос. С жуткими воплями люди вскакивали со своих мест, толкались в дверях. Огонь охватывал всю большую площадь. Пламя перекинулось в зрительный зал. Из оркестровой ямы бежали музыканты.

Надо было спасаться, но Володя оказался совсем близко к огненной стене пламени на сцене и поэтому увидел то, что никто больше не видел. По телу стрелка прошли судороги, он выронил оружие и упал вниз, извиваясь в мучительном припадке. Тело выгнулось в дугу так сильно, что едва ли не висело в воздухе, касаясь опоры только затылком и пятками. А затем рухнуло вниз и неподвижно застыло. Незнакомец был мертв. Еще мгновение – и тело его охватило пламя. Вслед за остальными Володя бросился к выходу.

Пожар в Оперном театре в марте 1925 года вошел в историю Одессы. Огонь бушевал до самого утра. Пожарные команды и солдаты, присланные на подмогу, сбивались с ног. Как всегда в Одессе, проблемой оказалась вода. Ее не хватало, и пламя уничтожало удивительный памятник архитектуры. Город не спал, потрясенный этим страшным событием.

К утру пламя удалось погасить. Но стало ясно, что театр понес большие потери – почти полностью выгорела сцена, серьезно пострадал зрительный зал. Было понятно, что в ближайшее время спектаклей не будет и понадобится много сил и средств, чтобы все это восстановить.

На рассвете в бывшем зале Городской думы на Думской площади заседала специальная комиссия. Как редактор самой крупной газеты в городе Володя Сосновский был приглашен на нее. И скоро стало ясно, что он является одним из главных фигурантов.

– Ваша задача – придерживаться официальной версии! Вы обязаны опубликовать информацию, что возгорание произошло из-за утечки газа. Это все, что должны знать люди, – убеждали Володю.

– Но ведь это неправда! – Обостренное чувство справедливости не позволяло ему промолчать. – Люди видели стрелка из зала… и убийства!

– Это другая сторона вопроса! – Начальник одесской милиции, прищурившись, смотрел на него. – Мы займемся этим расследованием. А вот пугать людей и сообщать об этом в газете совершенно не обязательно.

– Но люди не идиоты! – Сосновский был возмущен до глубины души. – Все говорят о случаях, которые уже были в городе. Убийство гадалки в районе Жеваховой горы, расстрел в «Канители»… Везде было одинаково – убийца умер, едва нанес удар. В городе происходит что-то нехорошее. Люди волнуются. Нужно их успокоить хотя бы тем, что идет расследование!

– Ваше успокоение вызовет в городе панику, а это совсем не в интересах следствия, – заявил начальник милиции.

Председатель ЦК Компартии в Одессе внимательно слушал их перепалку.

– Значит, так, товарищ Сосновский, – в конце концов резюмировал он, – придерживаться официальной версии. Вам будет выдана бумага, чтÓ публиковать в газете. О том, что произошло в Оперном театре на самом деле – ни слова! Если хоть одна лишняя строчка появится – ответите головой! И учтите, ваша буржуйская самодеятельность закончилась. Мы здесь не в игрушки играем. Вы редактор партийной газеты и обязаны придерживаться политики партии. Отправляйтесь писать нужный нам материал!..

Глава 12

Измена Алены. Друг Володи. Угроза чистки. Сон Володи

Сосновский открыл дверь своим ключом и остановился на пороге квартиры. Ему мучительно не хотелось возвращаться домой. С каждым днем он все сильней и сильнее ненавидел затхлый запах этих комнат, унылую, однообразную Спиридоновскую и дом, вернее одноэтажный флигель, похожий на перевернутое корыто. Странно было думать так о доме, и Володя сам не понимал, с чем связана такая непонятная ассоциация, но ничего поделать с этим он не мог.

Вот уже не один месяц Алена пилила его, требуя переехать в более приличную квартиру, соответствующую его новому положению главного редактора самой крупной газеты в городе. Но Сосновский страшно противился этому – и совсем не потому, что был так привязан к тесным и унылым комнатам на Спиридоновской. Просто ему всегда было сложно принять решение. И он не выносил, когда на него давили. Сколько Володя себя помнил, так было с самого раннего детства. Когда на него давили и что-то резко требовали, он всегда делал наоборот.

Но и сам, каждый раз возвращаясь в эту квартиру, думал, что хотел бы уехать отсюда. А в последнее время пришло и осознание – ни комната, ни квартира, ни Спиридоновская были вообще ни при чем. Он мучительно хотел уехать из своей жизни.

В этот холодный весенний вечер Володя возвращался из командировки по области. Время от времени его как редактора газеты отправляли в такие поездки – в окрестные села для встречи с местным руководством, чтобы сделать бравурный репортаж о жизни красного села. Поездки были делом ответственным, поэтому их нельзя было передоверить никому из рядовых сотрудников. Приходилось отдуваться самому.

К счастью, Володя выработал беглый шаблон, по которому и штамповал такие материалы. Писались они в хвалебно-бравурном тоне и были отвратительны до тошноты. Нужно было изменить только название района и фамилии, все же остальное было одинаковым. К удивлению Володи, подобные статьи страшно нравились и сельскому руководству, и его начальству, поэтому писать их было быстро и легко.

В ответ на это начальство разрешало Сосновскому заниматься его любимым криминалом и время от времени публиковать художественные рассказы в газете. И вот в этом как раз Володя и находил главную отдушину.

Ездить по деревням было не так уж плохо, как могло показаться на первый взгляд. Начальство его всегда встречало очень радушно, кормило как на убой. Он также получал богатейший жизненный материал, упоминание о котором никак не могло попасть на страницы газеты.