Капля яда. Бескрайнее зло. Смерть на склоне (сборник) - Джадсон Пентикост Филипс Страница 31

Девушка улыбнулась:

– Что нужно делать в случае, если…

– Боюсь, что противоядие мне неизвестно, – признался химик, подаваясь вперед. – Я, конечно, не врач. Все, что мне известно из нашей профессии, – какова опасность. И нас тоже учили осторожности.

– Каким образом он сумел завладеть ядом? – спросила Вирджиния.

Пол объяснил. И пока он говорил, Гибсон понял, что его знакомый рисуется и очень умело пытается очаровать эту симпатичную девчушку. От этого он почему-то почувствовал себя оскорбленным.

Гибсон посмотрел на Розмари – на его дорогую Розмари, она сидела между ним и Полом, сцепив руки. В ее решительности заключалась их сила; это она начала борьбу, воодушевив и сплотив отважных помощников.

– Вы настоящий боец, Розмари, – вслух проговорил он.

– Заячья душонка, – с горечью ответила она. – Всегда была такой. Мне надо было давным-давно начать бороться.

К ней повернулся Пол Таунсенд и накрыл ладонью ее напряженные руки.

– Ну, ну, Рози, относитесь ко всему проще. Иначе доведете себя. Волнения никому не помогали. Правда, Вирджиния?

Блондинка не ответила. Зато водитель автобуса сказал:

– Тревога ей полезна. Я прав, Розмари?

– Да, спасибо, – поблагодарила она с жалким выражением лица, от напряжения почти упав духом. Пол убрал руку. – Мне тревожно, потому что я пытаюсь представить, как обеспеченная женщина подбирает в общественном автобусе странный пакет. И мне кажется, что такого не может быть.

– Может, – возразила медсестра. – Скажем, по ошибке. Вместе с другими своими покупками. Я не видела, как она выходила, – сошла первой. Но кто знает? Допустим, в ее пакетах было съестное. Она все вместе свалила на кухне. У нее явно есть слуги. Повар ничего не подозревает и решает, что миссис Ботрайт вздумала купить оливковое масло.

– Такую маленькую бутылочку? – с жаром возразила Розмари. – Так мало? Сколько времени?

– Тридцать семь минут четвертого, – ответил Пол.

– Еще не так много. – Розмари безнадежно улыбнулась.

А Гибсон подумал, что очень много. Прошло вполне достаточно времени, чтобы кто-то успел таинственным образом умереть. И эту смерть пока не связали с причиной, которая могла ее вызвать. Что бы они ни говорили, не исключено, битва уже проиграна.

– У Ботрайтов дети в подростковом возрасте, – заметила Вирджиния. – Их не станут так рано кормить ужином.

– Оливковое масло. Для чего оно может понадобиться кухарке? – спросила Розмари.

– Для салата, – предположила медсестра. – Сдобрить начинку сэндвичей. Для каких-нибудь закусок.

– Не говорите так! – попросил Пол.

Гибсон ужаснулся. Не хватало только, чтобы отравился ребенок! Вслух он сказал:

– Вы все должны покинуть меня. Нечего со мной возиться. Я и так причинил вам кучу беспокойства.

– Никакого беспокойства, – перебила его Вирджиния, и он ей поверил.

И, удивляясь себе, улыбнулся:

– Я вам верю.

– Давайте успокоимся, – начал было Пол.

– Перестаньте повторять одно и то же, – попросила его Розмари. – Это все равно не поможет.

– Я же вам советовал, Рози, – упорствовал Таунсенд. – Надо было с ним поговорить. Все расставить по своим местам…

– Советовали. И были совершенно правы. – Розмари смотрела прямо перед собой. – Да, Пол. – Ее руки дрожали.

– Наверное, вы заметили что-то неладное? – участливо спросил ее Ли Коффи, еще не понимая, о чем идет речь. Он не владел фактами. – Человек не решается на такой шаг за один день.

«А я решился, – удивился себе мистер Гибсон. – За одну ночь».

– Вы болели, мистер Гибсон? – спросила медсестра. – Принимали болеутоляющие? Я заметила, что вы хромаете.

Гибсон смутился. У него заныло сердце – он не умер, по-прежнему был жив.

– Авария. Сломал пару костей, и все дела.

Розмари посмотрела на него. Он отвернулся.

– Я только поинтересовалась, – мягко объяснила Вирджиния. – Существуют болезни, которые вызывают депрессию. И некоторые лекарства тоже.

– У меня была депрессия, – произнес он. – Это именно то слово.

– Вам надо было обратиться к врачу, – посоветовала Вирджиния. – Медикам часто удается справиться с угнетенным состоянием больных.

– Что-то подкрутят, подвинтят, и все проходит? – с горечью усмехнулся Гибсон.

– Они знают, как взяться за дело. – Ответ прозвучал механически. Медсестра, казалось, оценивая его ответы, ставила диагноз.

– Вы увлекаетесь этими психосоматическими штучками? – неожиданно спросил водитель автобуса.

– А вы?

– Много лет назад я выбросил из головы кучу всяких никому не нужных различий. Или – или. Тело или разум. Материя или дух. Ха! Теперь получается, насколько я могу судить, о чем говорят всякие умники, что материя менее материальна, чем дух. Человеческое тело больше не цельно. Как и стул. Складывается из несметного количества частиц – атомов и их составляющих. И все это крутится и производит волны, ритмы и, насколько известно, даже само время. Слушайте больше всех балаболок!

Вирджиния весело рассмеялась.

А мистер Гибсон, наоборот, помрачнел. Проклятье, подумал он, а вслух добавил:

– Я, наверное, болел. Это правильное определение моего состояния.

– Видите, мы совсем ничего не знаем, – обрадовалась Вирджиния.

– Ничего не знаем, – подхватила Розмари.

– Человек начинает понимать, насколько необразован, когда приступает к изучению медицины или другой науки. – Медсестра думала, что ее слова доставляют Гибсону удовольствие.

– Где жизнь, там надежда. Вы это хотели сказать? – Пол решил, что уловил ее мысль.

Девушка нахмурилась. Ее миленький подбородок почти касался спинки переднего сиденья. Она повернулась назад, чтобы разговаривать с остальными.

– Я хотела сказать, что можно открыть чертовски много нового. Но мы мало знаем, как это сделать. Следите за моей мыслью, мистер Гибсон? Есть люди, которые постоянно ищут пути, как бы помочь другим. И они их находят. Я сама была свидетелем. Никому не ведомо, что нас ждет завтра утром. Вы должны были попросить о помощи.

– Я тоже, – произнесла Розмари.

Мистер Гибсон промолчал. Голова была занята обдумыванием странной вещи, которая с трудом сочеталась с принципом рока. И в этом была ее странность. Допустим, индивид впал в депрессию вследствие своей внутренней химической организации. Назовем ее механизмом. Но даже при этом он еще не обречен, если его друзья, открытые всему новому, найдут способы ему помочь. И в этом заключалась странность – слабина в мощной, зубатой пасти судьбы.