Отшельник - Томас Рюдаль Страница 31

– Отшельник! – вызвала его Исабель, которая работает диспетчером в ночную смену. Девушки по телефону никогда не называют его по имени. Он даже не уверен в том, что им известно, как его зовут.

Он нажал кнопку.

– Сорок восемь двадцать три.

– Отель «Феникс». В аэропорт.

– Рейс десять пятнадцать на Берлин?

– Откуда мне знать? – не сразу ответила Исабель. – Они только сказали, что им нужно в аэропорт.

– Я на сегодня хотел закруглиться. Может, кого другого вызовешь?

– Они просили тебя.

– Кто просил? Мигель из «Феникса»?

– Нет, звонила женщина. Просила именно тебя. Послать кого-нибудь другого?

– Сорок восемь двадцать три вызов принял.

Он положил документы на заднее сиденье и включил знак «Занято». Поездка кажется безобидной, и все-таки ему немного не по себе. Интересно, кто заказал именно его? Может быть, вчерашние музыканты или их солист-араб задумали отомстить.

Подъехав к отелю, он коротко нажал на клаксон. Обычно в этом нет необходимости, но если за стойкой администратор-новичок, а гостю нужно успеть на рейс в Берлин в четверть одиннадцатого, тогда пора двигаться. Он ждал три минуты, потом заглушил мотор и вошел в отель. В вестибюле никого – ни на диванах, ни за стойкой. Он позвонил в колокольчик, и из кабинета вышел Мигель.

– Добрый вечер, сеньор Йоргенсен. – Мигель оглянулся по сторонам. – Чем я могу вам помочь?

– Добрый вечер, Мигель. Меня вызвал кто-то из ваших постояльцев. Женщина. Может, кто-то из ваших коллег или из бара?

– Такси всегда заказываю я.

– Но… а мог позвонить кто-то из гостей?

– Возможно, сеньор Йоргенсен.

– Я должен отвезти кого-то в аэропорт.

Мигель посмотрел на часы:

– Рейс десять пятнадцать, на Берлин?

– Я тоже так подумал.

– Пока еще никто не выписывался. Но она еще может успеть. На пятом этаже живет англичанка. Может быть, она вас вызвала. – Мигель оглянулся на стенд с ключами. – В номере ее нет.

– Мигель, я буду в машине. Предупредите, что я жду.

Он вернулся к машине и сел за руль. Если пассажирка не выйдет через несколько минут, опоздает на рейс. Может быть, ей вовсе не нужно успеть на самолет. Может, она, наоборот, кого-то встречает. А может, работает в аэропорту…

Вдруг на улице раздался оглушительный грохот, и он поднял руки, закрывая лицо. Потом понял, что мимо промчался огромный пикап, откуда несется громкая музыка; в пикапе три парня. Он посмотрел в зеркало заднего вида и оцепенел, увидев Алину. Она сидела на заднем сиденье и улыбалась как ни в чем не бывало. Ее улыбка раздражала.

– Сейчас у меня на тебя нет времени. Я жду клиента.

– Я твоя клиентка, Четырехпалый.

– Убирайся из моей машины к черту! – Его левая рука гудела, так хотелось ударить по зеркалу, в котором отразилась Алина, как будто так он мог ее уничтожить.

– Ни за что! – расхохоталась женщина. – Давай вези меня в аэропорт.

– Я отказываюсь тебя везти. Вылезай из моей машины!

– Почему? Тебе что, деньги не нужны?

– Преступников не вожу.

– С каких пор? – Алина снова рассмеялась.

– Мне не нужны твои деньги.

– Езжай, – скомандовала она. Она умела манипулировать людьми, легче выполнить то, что она просит, чем сопротивляться.

Эрхард круто развернулся на сиденье. На ней костюм цвета лосося; на лоб сдвинуты темные очки в золотой оправе. Наряд вульгарный, и все же в нем она выглядит лучше, чем обычно.

– Чего ты хочешь? Сегодня рейсов больше нет.

– Мне нужно прокатиться во «Дворец».

– Разве не завтра?

Она снова засмеялась. Очевидно, ее забавляло все происходящее. Похоже, она была пьяна. Во всяком случае, выглядела пьяной.

– Сегодня я должна там переночевать.

– Тогда какого черта ты вызвала меня? Могла бы попросить еще тридцать водителей. Или полицейских. Пусть они тебя подвозят.

Но, еще не договорив, он понял: она вызвала его, чтобы позлорадствовать. Показать, что она поступит именно так, как хочет. И никто не смеет ей указывать.

– Потому что ты напоминаешь мне моего отца, – объяснила Алина. – Старого, злого и жалкого.

– Его в самом деле можно пожалеть, ведь его дочь шлюха.

– Ему плевать. Козел драный.

– Ни один родитель не может быть равнодушным к такому, – я имею в виду, ему не плевать.

Алина снова засмеялась. Он тронулся с места. Лучше поскорее со всем покончить.

– Это только по-твоему, Четырехпалый!

Он молча ехал по проспекту в сторону дюн. Его пассажирка без умолку тараторила о Мадриде, о покупках и о подруге, у которой сорок пар туфель. Надо не забывать переключать передачи. Эрхард включил кондиционер, чтобы в салоне стало прохладнее.

– Кстати, имей в виду, – сказала она, когда они поворачивали на Сто первую магистраль, – я обо всем подумала. Правда подумала. Ты заставил меня обо всем подумать. Понимаешь, я взвесила все за и против. Что делать? Взять деньги или послушать старину Четырехпалого? Я говорила с Тиа, и она так рада, что я поеду в Мадрид, и…

– Замолчи. Ничего не желаю знать. Не хочу знать, почему ты так поступаешь. Ты… ты такая невероятная эгоистка, что мне не…

– Эгоистка? Нет, дьявол тебя побери, я не эгоистка. Ты понятия не имеешь, что мне пришлось пережить. Я не эгоистка, и не плохая, и не…

Настала очередь Эрхарда засмеяться.

– Ты просто дура. Ты такая невероятная дура, что мне страшно думать о будущем. Из-за таких, как ты, я боюсь за будущее.

Оба умолкли.

– Зато ты святоша… святее папы римского, – заявила Алина. – Говорю тебе, я обо всем подумала. Но я не могу себе позволить отказаться. Не могу.

– Заткнись.

– Я не убивала мальчика. Я ничего плохого не делала.

– Но из-за тебя и твоей поездки в Мадрид полицейские так и не узнают, что случилось.

– Ну и что? Черта с два это моя проблема! Да и не твоя, раз уж на то пошло!

– Совершено преступление. Худшее из преступлений. Кто-то убил маленького мальчика. Скорее всего, не его родители.

– Знаешь, не все родители хорошие.

– Уморить ребенка голодом и бросить его в коробке чудовищно. Ни один родитель так не поступит.

– Родители вытворяют что хотят.

– Когда у тебя будет ребенок, тебе будет стыдно…

– Какого хрена ты вообще знаешь? И потом, у меня никогда не будет детей. Понимаешь? Ни-ког-да.