Дефолт - Инна Тронина Страница 31

Виктор удобно устроился на диване, но как только Саша ушла на кухню, поднялся. Побродил из угла в угол, заглянул в проём двери и, увидев на столе футляр от присланной кассеты, сузил глаза. Саша разливала виски, стоя к гостю спиной.

– Это откуда у тебя? Я имею в виду кассету.

– Позавчера в почтовом ящике нашла извещение, а вчера на почте получила. Неизвестно кто прислал, вроде бы из Белоруссии. Там, на штампе, Могилёв. Вот, теперь развлекаюсь на досуге.

– Тебя это развлекает? – Старосвецкий поперхнулся, опираясь руками о косяки. – А я боялся, что случится выкидыш.

– Значит, ты в курсе того, что записано на кассете?

Саша подала Виктору бокал. Старосвецкий взял его и выпил нектар, будто самогонку – просто вылил себе в рот. Таким Виктора Саша ещё не видела никогда и потому испугалась.

– Откуда тебе это известно?

– Мне прислали такую же, но с запиской, где попросили выступить посредником. Ведь посылку готовила ещё одна группа друзей твоего покойного мужа, а они знали о наших с Артёмом отношениях. Так же как и долгопрудненские ребята, которые очень тебе признательны за покладистость и интеллигентность. Не знаю, как получится с этими. В отличие от тех, первых, они не кредиторы, а рэкетиры. То есть требуют то, что им по праву не принадлежит.

Виктор про себя отметил, что Александра даже не причёсанная, без макияжа, в сером ватном халате, чертовски мила.

– Их методы гораздо грубее, а шантаж жёстче, чем у банкиров и катал. Я тебе могу сказать, кто послал кассету. Только пообещай, что удержишь себя в руках.

– Обещаю. – Саша побелевшими пальцами вцепилась в край стола. – Говори, не скрывай – это бесполезно. Опять долги?

– Именно. Опять долги. Только не Артём на сей раз задолжал, а задолжали ему. Я месяц назад вскользь упоминал об этих деятелях автомобильного бизнеса. Они закупают за границей автомобили, а хозяева через некоторое время обращаются в полицию и заявляют об угоне, чтобы получить страховку. Артём ссудил перекупщиков крупной суммой, чтобы они могли забрать товар у «серых дилеров». В Европе очень трудно продать машину, и такие аферы процветают…

– Я всё понимаю, – перебила Саша, кутаясь в халат. – Но почему они Артёма шантажировали, а теперь принялись за меня? Ведь, по идее, должно быть наоборот. Артём мог бы потребовать деньги с них.

– Вполне мог бы! – Виктор без разрешения налил ещё один бокал нектара и теперь стал пить медленно, со вкусом. – Я даже предлагал Артёму свои услуги за чисто символическую плату. Это – моя работа, и я сумел бы вытрясти из перегонщиков эти деньги. Начхать мне на то, что их, в свою очередь, кинули в начале августа квартирные маклеры. Захотели в Сочи построить многоэтажный дом, чтобы прямо на море окна были. Наворочанный такой домишко, не для многодетных очередников. Вложили громадные суммы. А строители испарились, не заложив фундамента. Долг Артёму они обязаны были отдать, а для маклеров нанять вышибал. Короче, их забота. За три дня до самоубийства, просмотрев присланную кассету, Артём приехал ко мне на дачу. Он плохо ориентировался в пространстве, ходил, спотыкаясь, забывал слова, много пил. Оказывается, пока он, как дурак, играл в благородного, должники сделали ход первыми. Послали Лукьянову вот эту кассету и потребовали забыть об их долге. Дескать, вы полностью под их контролем, поэтому лучше сразу – лапки кверху. Отличный напиток! – Старосвецкий отодвинул бокал, промокнул губы салфеткой. – Получается, что, кроме «долгопрудненских», банкиров и польских фирмачей в игру вступили и автоперегонщики, о которых Артём тебе не рассказывал. Он считал, что у человека должны быть секреты от жены. Да ещё друзья, очень много друзей. Это была его идея фикс. Артём постоянно нуждался в осознании своей принадлежности к какой-нибудь компании. Один он существовать не мог. Отсутствие приятелей и застолий считал признаком ущербности, невезения, глупости, наконец. Таисия Артемьевна тебе, наверное, рассказывала, что толстый очкастый мальчишка во дворе и в школе заискивал перед детьми – даже перед младшими. Ради того, чтобы те не задирали его, не дразнили, считали своим. Не гнали из подворотен и с чердаков, где собиралась отвязная тульская молодежь. А уж он не сплохует – выпьет на спор целую бутылку водки, и «травку» покурит, и взломает чужую машину. Мог и кошелёк вытащить у пьяного для самоутверждения. Всё мечтал почувствовать себя мужчиной. Тогда Артём не попался – пронесло, под суд пошли другие. Но вот теперь пагубная страсть сыграла с ним злую шутку. По неразборчивости он связался с литовскими автоперегонщиками. Группировка, правда, интернациональная – есть там и русские, и белорусы. Главарь их проживает в Каунасе, а остальные члены – в Вильнюсе, в Клайпеде, в Москве, в Минске, в Могилёве. Самое главное даже не в том, что они требуют простить долг, угрожая вам с Аллой, раз уже нет Артёма и бабушки. На это можно было бы пойти, пусть с неохотой. Но дела обстоят гораздо хуже, Сашенька. – Виктор тяжело вздохнул, ослабил галстук.

– Что им нужно?

Саша уже не испытывала никаких эмоций. Плохо понимая, что делает, она взяла бокал Виктора, наполнила его виски и принялась пить крохотными глоточками. Старосвецкий удивлённо взглянул на будущую мать, но ничего не сказал.

А Саше внезапно стал противен этот ребёнок, которого муж буквально навязал ей. А потом покинул их, оставив после себя долги и панический ужас перед бандитами, которых опрометчиво называл друзьями. Для чего Саше рожать то время, когда отбирают комфортабельную квартиру, выселяют в двухкомнатную малометражку, где и двоим-то не развернуться? А жить на что? Аллу бы поднять после всего, что случилось, а перед тем ещё сохранить ей жизнь!..

– Тридцать тысяч долларов, у них ведь финансы поют романсы. С автоперегонщиков тоже стрясают долги. По моим данным, это делают белорусские бандиты, с которыми, в отличие от Артёма, шутки плохи. Группировки эти контролируют все дороги, и перегонщикам не обойтись без ежедневных выплат. При проезде через Латвию приходится отстёгивать таможне, а это обходится ещё дороже. Кроме того, нужно ещё купить пропуск непосредственно в Москву, и тут всем презенты сделать. Одним словом, Дарюс, главарь перегонщиков, крупно погорел в России и теперь нуждается в шальных деньгах. Ведь если они не задобрят бандитов, те обещали ни одну машину по Белоруссии не пропустить. Партизанский край, понимаешь! И в Польше без баксов он будет неуютно себя чувствовать.

Старосвецкий внимательно разглядывал свои драгоценные запонки от Картье.

– Сейчас машины очень плохо покупают, и перегонщики совершенно озверели. Так что разумнее всего будет достать деньги, чтобы Дарюс не пошёл на крайности. Ты являешься идеальным объектом для рэкета – вдова, любящая мать, да ещё второго ждёшь. На силовые структуры выхода не имеешь. Защитить тебя, собственно, некому. И поэтому ты деньги, скорее всего, отдашь. А уж о том, чтобы с них долг требовать, вообще позабудешь.

– Они правы, Витя. Я не состоянии бороться с ними, а потому должна платить.

Саша зарылась в волосы тонкими пальцами и до крови прокусила губу, боясь зарыдать.