Самоучитель Игры - Алексей Синицын Страница 31

– «Кодекс Господства», подписываемый всеми участниками Игры строго запрещает лишать «раба» жизни, подвергать его жестоким телесным наказаниям и завладевать принадлежащим ему имуществом. В остальном «раб» в течение недели полностью принадлежит «Господину». Конечно, всегда существовали люди, склонные к мазохизму, но не подумайте, я сейчас говорю вовсе не об этом. – Поспешила упредить неверное истолкование своих слов она. – Вам это наверное трудно понять, но между «Господином» и «рабом» возникают особые отношения, странная иррациональная связь, заставляющая их снова и снова искать встречи, неважно, в какой роли. Игра это прекрасно знает и ловко пользуется этим…

Он невольно съёжился, упоминание Игры, как какого-то личностного, мыслящего существа, обладающего собственными целями, желаниями, способного на коварные ходы и уловки, в который уже раз порождало в нём неприятное, пугающее чувство. «Может ли такое быть в самом деле? – спрашивал он себя, вспоминая о том, что в своём Самоучителе Ся Бо уже писал о чём-то подобном. – Кстати, она ни разу не заговорила о папке. То есть возможно она вообще ничего не знает о рукописи, а я здесь не из-за неё, а совершенно по другой причине. Ну, тогда стоит продолжать делать вид, что содержимое папки меня вообще мало интересует».

– …Среди игроков существуют «семейные парочки» со своей ревностью, изменами, скандалами, разводами и воссоединениями.

– Как у вас тут всё, однако, запутано, – Ричард потёр подбородок. – Но я так и не понял, что в этой Игре, собственно, такого ужасного, если в ней с людьми не случается ничего, чего бы с ними не могло произойти в обычной жизни? Разве почти рабская зависимость друг от друга по обоюдному согласию или без согласия – это не то, с чем каждый человек сталкивается постоянно с самого рождения? Вряд ли в этом есть что-то экстраординарное. Мне не кажется также удивительным и то, что как в жизни, так и в Игре это многим нравится. Ну, а что касается различных соблазнов, то их в мире и без всякой Игры предостаточно, только успевай уворачиваться.

– Приятно иметь дело с умным человеком, – Клеопатра сделала вид, что своими холёными руками аплодирует ему.

Он не нашёл в её голосе и в выражении лица ни малейшей насмешки, и едва удержался от того, чтобы не расплыться в довольной улыбке. Но вспомнив, что как-никак находится в плену и до сих пор не осведомлён о цели его насильственного похищения, решил не терять бдительности.

– Но Вы пока что всё-таки слишком мало знаете об Игре. Поэтому мой Вам совет: не спешите с выводами. А я, с Вашего позволения, продолжу.

Через пару лет после начала Игры в её Регламент была внесена одна существенная поправка, открывающая путь принципиально новым игровым стратегиям. Суть поправки заключается в следующем: игрок, который одержал победу в поединках над противниками всех цветов от красного до фиолетового в произвольном порядке, не потерпев при этом ни одного поражения (победная серия должна быть непрерывной), получает титул «Белого Игрока».

Женщина сделала паузу, чтобы оценить мощь впечатления, произведённого её торжественным заявлением на Ричарда.

– И что это даёт? – он не сразу понял значение этого нововведения в Регламент.

А она явно ждала этого вопроса.

– «Белый» в поединке с любым «цветным» игроком окажется всегда в выигрыше. А случайная встреча между собой двух Белых Игроков считается ничьёй, в результате которой оба останутся при своих высших, белых достоинствах.

– Выходит, «белый» никогда не проигрывает, – соображал корреспондент, – а значит, с каждым новым поединком он будет только приобретать новых рабов?

– Совершенно верно, – похвалила его Клеопатра, – но есть ещё один не менее важный момент, или, как я говорю, нюанс: у Белого Господина невозможно отыграться. – Она плотоядно улыбнулась.

– Да, действительно, и что же делать? – Ричард непроизвольно спросил об этом так, как будто уже сам попал в рабство к Белому Господину (или, точнее сказать, к Белой Госпоже).

– В той же поправке говорится, что если «раб» Белого Игрока сам становится «белым», то через это он обретает свободу. Важно то, что никто не вправе, даже Белый Игрок, запретить своему «рабу» участвовать в поединке с другими игроками.

– Да, но если я не ошибаюсь вероятность стать вторым «белым» довольно мала, а вот у того, кто уже заимел беспроигрышный статус, имеется стопроцентная возможность приобретать себе новых рабов. В итоге, за довольно короткое время все должны стать его рабами. Или я не прав?

– А я в Вас не ошиблась, Ричард, вы всё схватываете на лету.

«Может быть, в моём положении это как раз самое худшее. Нужно было с самого начала строить из себя идиота». Он пожалел, что ещё в «Бьюике» поделился своим наблюдением о подвеске задней оси. А теперь косить под дурачка было явно уже поздно.

– Но Игра, как и сама жизнь, не может смириться с тем, чтобы кто-то спокойно почивал на лаврах, добившись определённого успеха. Всегда должна существовать возможность падения с небес на землю, не так ли? – она сардонически засмеялась.

И корреспонденту показалось, что в её смехе и метафорических намёках содержится скрытая угроза.

– Это справедливо, – неуверенно подбирая слова, заговорил он, – в этом смысле все должны находиться в равном положении.

– Сразу видно, что Вы не протестант. Кем были Ваши предки?

– Русскими.

– Ну надо же! – всплеснула руками Клеопатра, а потом её зрачки вытянулись вертикально, как у ядовитой змеи. – «Русская рулетка»! Как это символично.

«Она уже никуда не торопится?»

– Ещё один вопрос, Ричард. Если бы от Вас зависели правила Игры, Вы бы дали шанс кому-то стать Белым Игроком?

– Нет, – он ответил быстро, не задумываясь.

– Я так и знала, – Клеопатра медленно покачала головой. А через несколько секунд продолжила:

– Вы правильно заметили, что появление «белого» – случай маловероятный, но в принципе возможный. Когда число игроков увеличилось примерно до семисот человек, многие стали беспокоиться, что, ввиду возросшего числа еженедельных поединков, опасность появления абсолютного Господина среди игроков стала реальной. Конечно же, всё это чушь собачья! Однако именно тогда в Игре возникла очередная поправка, которая гласила, что Белый Игрок, если таковой имелся, подвергался опасности потерять всё своё могущество, наткнувшись на «Чёрную Пустышку» или попросту «чёрного». Как вы полагаете, откуда мог взяться «чёрный»? – Клеопатра выжидающе посмотрела на него.

– Вы меня спрашиваете? – удивился Ричард.

– Ну да, откуда бы его взяли именно Вы?

Корреспондент, раздумывая, долго тёр сигарету о днище хрустальной пепельницы.

– Если следовать законам жанра… Это должен быть какой-то патологический неудачник… безнадёжный раб! – догадка осенила его как молния.

– Вот теперь я окончательно поверила, что Вы русский, – она с удовлетворением выхватила из вазочки какой-то особенно витиеватый крендель. – Всё верно! Чёрная пустышка – это «красный», которому его красный цвет доставался семь раз подряд. Если Белый Игрок нарвётся на «чёрного» он тут же становится «красным» с потерей всех своих рабов. Представляете, какое разочарование?