Тот, кто убивает дракона - Лейф Г. В. Перссон Страница 31

– По причине, которую я так никогда и не поняла, – сказала шеф полиции лена. – Плохим сыщиком его ведь не назовешь. Он же раскрыл множество серьезных преступлений.

– Ну да, – отозвалась Хольт, ранее успевшая поработать с ним. – Он ходит кругом как слон и рушит все на своем пути. А когда пыль рассеивается, его помощники находят что-то стоящее. Независимо от способа действия, с этим я, пожалуй, могу согласиться, когда Бекстрём находится поблизости, дело, во всяком случае, не стоит на месте.

– У него, похоже, энергия бьет через край, – констатировала ее начальница и глубоко вздохнула.

– Да, и это совершенно непостижимо при мысли о том, как он живет и как выглядит, – согласилась Хольт.

– Его нынешнее место в отделе розыска вещей не самый удачный выбор. Там начальники почти не вспоминают о нем. Хотя сплетен хватает. На мой взгляд, также недостаточно сделано, чтобы помочь ему. Он не получал интересных заданий. И чувствует себя незаслуженно обиженным. К сожалению, вполне обоснованно, и профсоюз достает меня постоянно. У него, кроме того, отличная характеристика. Даже блестящая, можно сказать.

«Так называемая транспортная характеристика», – подумала Хольт и довольствовалась кивком.

– Анна, – сказала шеф полиции лена и вздохнула снова. – Я подумала, ты единственная можешь справиться с этим парнем. Если он даже тебе окажется не по зубам, обещаю сразу забрать его назад. Даже выгнать, пусть профсоюз требует мою голову на блюде.

– Я по-прежнему внимательно тебя слушаю, – отозвалась Хольт.

– Последние полгода он вдобавок бегал кругом и молол чепуху об убийстве Пальме, там, по его утверждению, он нашел какой-то тайный заговор. Сама я, конечно, имела глупость разрешить ему доложить мне обо всем. Я уверяю тебя, Анна…

– Я знаю, – кивнула Хольт. – Я сама слушала его.

– Это же был полный вздор, особенно при мысли о том, что один из тех, на кого он указал как на участников заговора, неожиданно связался со мной и попросил помочь ему. Бекстрёму то есть. Высокопоставленный член риксдага. По его словам, Бекстрём подвергся самому настоящему правовому беспределу. В нескольких проявлениях даже.

– По твоему мнению, надо загрузить голову Бекстрёма чем-то другим, – заметила Хольт.

– Точно, – подтвердила ее начальница. – Серьезные насильственные преступления, похоже, единственное, чем заняты его мозги. С подобным ведь нет недостатка у вас в Вестерорте.

– Хорошо, – сказала Анна Хольт. – Я обещаю сделать все, что в моих силах, но, прежде чем принять какое-то решение, я бы хотела в любом случае переговорить с тем, кто станет непосредственным начальником Бекстрёма, и узнать его мнение. Это я просто обязана сделать.

– Ради бога, Анна, – согласилась глава полиции лена. – Я надеюсь на успех, да будет тебе известно.

– Бекстрём? – удивился комиссар Тойвонен, возглавляющий криминальный отдел Вестерортского округа. – Мы говорим об Эверте Бекстрёме? И он начнет трудиться у меня?

– Да, – подтвердила Хольт.

«Тойвонен, – подумала она. – Одна из легенд полиции Стокгольма. Тойвонен, который никогда не сдавался, не прятался за вежливыми фразами и не тратил на них время. И всегда говорил, что думает».

– Да, – повторила Хольт. – Я понимаю, у тебя есть определенные сомнения.

– Все нормально. – Тойвонен пожал плечами. – У меня нет никаких проблем с Бекстрёмом. Начнет выделываться, проблемы будут у него.

– Все нормально? – повторила Хольт.

«Что он говорит?!»

– Все в порядке, – сказал Тойвонен и кивнул. – Когда он приходит?

«Наконец, – подумал Тойвонен, выйдя от своего шефа. Прошло целых двадцать пять лет, но все-таки пробил час. Пусть он почти потерял надежду, что у него появится шанс вернуть все оставшиеся долги сполна. – Сейчас, чертов жирный коротышка, сейчас, дьявол!» – мысленно обратился комиссар Тойвонен к своему новому сотруднику, комиссару Эверту Бекстрёму.

Тойвонен не раскрыл своему шефу Анне Хольт, почему не стал возражать против появления Бекстрёма у себя в подразделении. Более двадцати пяти лет назад молодым стажером, «лисенком», как ему подобных называли в те времена и по-прежнему называют среди полицейских поколения Тойвонена, он проходил трехмесячную практику в отделе насильственных преступлений Стокгольма. И его прикрепили к инспектору Эверту Бекстрёму.

И вместо того чтобы учить «чертова лисенка» премудростям поиска преступников, Бекстрём сделал его своим собственным рабом. Несмотря достойное всяческого уважения прошлое рода Тойвонена (его предки во многих поколениях были свободными крестьянами и воинами), Бекстрём обращался с ним как с русским крепостным. Использовал «молодого» для сортировки документов, разбросанных у него на письменном столе, чтобы выбрасывать мусор из корзины для бумаг, подметать пол, варить кофе, покупать булочки, возить его по городу на служебном автомобиле для выполнения странных заданий, которые, судя по всему, редко имели отношение к работе, останавливаться и покупать ему колбасу с пюре, когда инспектора одолевал голод. И платить за все ему приходилось из своей скудной зарплаты стажера, поскольку Бекстрём всегда забывал бумажник на работе. Однажды, когда их командировали охранять посольство, Бекстрём даже заставил его почистить ему ботинки, а на месте представил его вахтеру словами «мой чертов лисенок, финик, ты знаешь».

Тойвонен был многократным чемпионом Швеции по борьбе, как греко-римской, так и вольной, и с легкостью смог бы переломать все кости Бекстрёму, даже не вынимая рук из карманов. Эта мысль мучила его постоянно, но, поскольку он решил стать настоящим полицейским, в отличие от своего наставника, сжимал зубы и терпел. Представитель многих поколении карельских крестьян и воинов, которые добавляли кору в свой хлеб с давних времен. Двадцать пять лет спустя судьба неожиданно улыбнулась ему. Очень широкой улыбкой.

Ночью Тойвонену снились премилые сны. Сначала он размял жирного коротышку приемами попроще, попробовал одиночный и двойной нельсон, плюс немного того и другого, за что обычно дисквалифицировали в ту пору, когда он выступал. Поскольку Бекстрём сейчас был разогрет, он предложил ему несколько бросков прогибом, выполнив их в быстрой последовательности, один за другим. И наконец, взял в перекрестный захват его полную короткую шею. И лежал он сейчас, двадцать пять лет спустя, с сине-бордовым лицом и размахивал своими полными короткими ручонками, а Тойвонен вздохнул довольно и надавил чуть сильнее.