Мужчина не по карману - Марина Серова Страница 31

Мы с Гариком понимающе переглянулись. Ну, что из этого можно раздуть? За такое дело я и браться не стала бы. Но для Ленки, несомненно, случай с пропажей куртки был событием.

— Мы весь гардероб облазили, все куртки пересмотрели, думали, может, кто-то подшутил и перевесил на другое место. Но ее нигде не оказалось, представляете! — Лена так распалилась, вспоминая недавние треволнения, что расстегнула пиджак, заявив при этом, что в комнате душно. К слову сказать, совершенно безосновательно, поскольку форточка была распахнута настежь. — Мы уж и по классам пробежались, проверяя, вдруг вор еще не успел уйти, и к дежурным с вопросами приставали, не видели ли кого с двумя куртками, и с технички допрос сняли, не бродили ли посторонние по коридорам во время уроков. Никаких следов. Полное отсутствие улик. Кажется, так это у вас называется?

Ленка в пылу рассказа сняла пиджак и повесила его на спинку стула. Теперь она осталась в стрейч-платье, выгодно облегающем ее фигуру. Краем глаза я проверила реакцию Папазяна: он не вдохновился. Я знала, рассказ мог затянуться еще часа на два, если вовремя не остановить мою подругу. Чтобы такого не случилось, я поторопила ее наводящим вопросом:

— Так куртку-то нашли?

— Еще бы! — горделиво приподняв голову, ответила Ленка. — И самым неожиданным образом. Я уже собралась сидеть в школе до самого вечера, пока все дети не разойдутся по домам, чтобы проверить, не останется ли чья-то куртка, так сказать, невостребованной. Вдруг кто-то решил, таким способом «обменявшись», обновить свой гардероб. И тут забегает ко мне в кабинет Вера Михайловна, техничка наша, которую я оставила возле раздевалки следить, чтобы кража не повторилась. Так вот, забегает Михайловна и говорит: подозрительный шкет явился лет двенадцати от роду. Среди урока прошел в раздевалку прямо с улицы. Спрашивается, зачем? Вторая смена давно уже грызет гранит науки. Я Борисенко подхватила и скорее вниз. Смотрю, а это совсем не шкет и нисколько не подозрительный. Это Погорелов вернулся. Спрашиваю, что он здесь забыл, у него давно уже уроки закончились. И знаете, что он мне ответил?

Мы с Гариком не знали. Но наша осведомленность в школьном расследовании Лене и не нужна была. Вопрос она задала для связки предложений, чтобы с большей интригой подойти к разгадке «тайны».

— Ни за что не догадаетесь, — продолжила подруга. — Он, видите ли, перепутал куртки. Вот здорово, правда? Мы с ног сбились, пропажу ищем, а он просто перепутал. Похожи, говорит, у них с Борисенко куртки.

Тут Лена залилась смехом, вспоминая пережитое волнение. Эта история, может быть, и меня позабавила бы, если бы не одно обстоятельство. Лишь только Лена заговорила о втором мальчике, я сразу поняла, что же на самом деле произошло. Иначе и быть не могло, конечно, перепутали. Но тут меня осенила идея, от которой я чуть не подпрыгнула. Гарик что-то сказал Лене, предложил за что-то выпить, а я, как ненормальная, сидела, отключившись от происходящего вокруг, и мысленно прокручивала разговор с Аркадием.

Он сказал, что, когда очнулся в квартире Шадрухиной, на нем была куртка чужая, но очень похожая на его собственную. Не из другой кожи, не другого покроя, не плащ, наконец, а просто очень похожая куртка. Как я раньше не догадалась? Ее перепутали. И немудрено, ведь ребята основательно поднакачались, прежде чем пойти к Шадрухиной. Отсюда следует, что у одного из них осталась куртка Датского. Тогда он попытается избавиться от нее. А что скажет родителям? Ребята сами не зарабатывают, и одежду им покупают мама с папой. А значит, придется объяснять, куда делась куртка.

Допустим, хозяин потерянной куртки сочинит историю пропажи. Даже наверняка сочинит. Скажет, например, в общаге украли. А что, привычная ситуация для студенческих общежитий. Скорее всего такую версию и выложит родителям. Попробовать им подсунуть куртку? Опознают же, Датский говорил, на ней брак небольшой: на плече кожа другой выделки.

— Эй, красавица, не обо мне мечтаешь? — пробился сквозь мои размышления голос с сильным армянским акцентом. Гарик вспомнил нашу давнишнюю игру и стал изображать из себя джигита, только что спустившегося с гор. — Не надо грустить, я совсем-совсем рядом.

— Сможешь мне на денек дать куртку Датского? — невпопад спросила я, все еще занятая своими мыслями.

— Опять что-то задумала?

Папазян сразу настроился на серьезный лад. Над переносицей у него вдруг заложилась неглубокая вертикальная морщинка, сразу сделавшая его старше лет этак на пять.

— Ну, Гарик, пожалуйста. Тебе же это не сложно, — словно в молитве сложила я руки у груди и плюхнулась на колени. — Взываю к тебе и уповаю на тебя. Сделай доброе дело девице белоликой, и оно к тебе новой звездочкой на погонах вернется. — Я хитро подмигнула и добавила: — Дело-то общее.

— Да ну тебя, Татьяна. С тобой как в кино: что дальше будет, один режиссер знает, — не ожидая этой моей выходки, удивленно сказал Папазян. Морщинка на лбу разгладилась, перебежав в уголки глаз лучиками, Гарик широко улыбнулся. — Скажешь, зачем тебе это?

Я поднялась с колен, возвысившись над Папазяном, словно статуя Командора над Дон Жуаном.

— Чтобы ты большую зарплату получил, — многозначительно ответила я.

У Гарика на лице написалась активная мыслительная деятельность: продолжить допрос или согласиться сразу. Но он знал: от меня ничего не добьешься, если я сама не захочу рассказать.

— Утюг! — воскликнула Лена.

Это прозвучало как «Пожар!», и мы с Гариком на пару вздрогнули, одновременно обернувшись.

Ленка хоть и сидела рядом с нами, но сейчас казалась как бы в стороне. Мы совсем про нее забыли, а подобного активная наша учительница, любящая быть в центре внимания, допустить не могла.

— Я забыла выключить утюг! — Ленка нервно вцепилась в пиджак, висевший на спинке стула, и начала его быстро натягивать. — Или я его выключила? — бормотала она между делом. — После того как ты позвонила, я сразу же стала собираться. Включила утюг и пошла проверить плов. Я плов готовила, — пояснила она нам и вновь углубилась в воспоминания о том, что произошло дома. — Плов уже был почти готов, я оставила его потомиться на медленном огне, вернулась в зал и погладила платье. Оно мне не понравилось. Там, понимаете, подплечники такие, давно из моды вышли. Затем я вернулась на кухню, сняла плов, поставила чайник и опять пошла гладить. Вот этот пиджак уже. Погладила, и как раз засвистел чайник… Ну точно, я убежала, не выключив утюг. А потом, когда заварила чай, совсем про него забыла. Какая же я глупая!

За время длинного монолога, обычного для Лены, она успела встать и почти собраться уйти, но с последней фразой, словно обессилев, плюхнулась на диван.

— Боже мой, в это же время сплошные пробки, люди с работы возвращаются. Вдруг я приеду слишком поздно и не успею предотвратить пожар? Трамваи так плохо ходят, — упавшим голосом произнесла она.

Мне редко приходится пользоваться общественным транспортом, только лишь когда этого требует работа, но представить себе могу, как долго можно прождать нужного автобуса. Мне стало жалко подружку: про пожар она, допустим, загнула, а вот утюг перегореть мог.