Завтра утром - Лайза Джексон Страница 31

— Проклятый ублюдок, — прошипела она. Слезы отчаяния хлынули из глаз. Она закашлялась. Кровь застыла от страха, и в руке появилась странная боль. В груди что-то сжималось, давило.

Верь в Господа Бога. Он с тобой. Роберта, не теряй веры своей.

Боль прожгла ее, но она цеплялась за слова, которые успокаивали ее в детстве. Она начала тихо напевать:

— Иисус меня хранит, мир Ему принадлежит…

Что за черт ?

Пение? Старуха поет? Супергерой снова надел наушник, отогнав грузовик в темную аллею за своим домом. На верхних этажах не было света, а внизу — темно, как в аду. Он заглушил двигатель за серым фургоном, покрытым мхом.

— Мы слабы, а Он силен, и меня так любит Он… — продолжала Роберта Питере.

Как будто ей это поможет.

Супергерой слушал ее неожиданно сильный, чистый голос, голос женщины, которая больше не трясется от страха, но громко заявляет о своей вере песней, которую явно выучила еще ребенком.

Как будто она готова принять смерть и встретить Творца.

Супергерой от досады закусил верхнюю губу. Он узнал слова и мелодию. Сам эту песню когда-то пел. Сколько раз его заставляли петь эту дурацкую песенку после особенно жестоких побоев? И что хорошего это ему принесло?

Где был Бог, когда больно было ему?

Прислушивался и был готов прийти на помощь? Что-то такого Супергерой не помнил.

— Давай, давай, — недовольно пробормотал он, как будто женщина могла его слышать. — Пой, пусть твои жалкие легкие задохнутся.

— Да, Господь любит меня… — Тут чистый голос Роберты Питере надломился. — Да, Господь любит…

И дальше ничего.

Она больше не издавала звуков.

Не просила пощады.

Не всхлипывала безудержно.

На лице у него болезненно натянулась кожа. Он опустил окно и сплюнул. Кто бы мог подумать, что старуха так послушно покорится своей судьбе, возможно, даже с нетерпением ожидая перехода в мир иной, надеясь с улыбкой проплыть сквозь Жемчужные Врата?

Супергерой был полностью опустошен. Он со злостью сорвал с себя наушник. И ради этого он столько трудился? Ради этого разрабатывал план, строил козни? Чтобы она вот так охотно приняла смерть? Блин! Кроме первых всхлипов, криков и нескольких ударов в обшивку гроба, реакция Роберты Питере его не устроила.

Совсем не то, что Барбара Маркс. Когда он слушал Бобби Джин, как она себя называла, то наслаждался, получал почти сексуальное удовольствие. То, что она была такой похотливой, чувственной при жизни, делало ее смерть захватывающей. Даже сейчас, когда он вспоминал ее вопли, его тело откликалось.

Но сейчас… жалобный плач и детская библейская песенка не принесли никакого удовольствия.

Не беспокойся на этот счет. Старуху ждала расплата. Она ждет и других. Будет еще много. Впереди и такие, которые порадуют тебя еще больше, чем Барбара Джин. Имей терпение.

Он вылез из грузовика, закрыл дверцу и безошибочно направился в темноте к заднему входу в старый дом, где он жил. Вдоль поломанной кирпичной дорожки вились толстые плети плюща, по ногам хлопали листья папоротника, в нос бил резкий запах земли. Он достал ключи и вошел в темное помещение. Его личное пространство. Никто не подозревал, что он живет глубоко в недрах старого особняка, даже владельцы не знали, что у него есть ключи от этой части дома. Что было просто превосходно.

Он не стал включать свет, а на ощупь пробрался вдоль старых полок и кирпичных стен.

Сегодня он снова прослушает записи. Сравнит их. Засечет время… узнает, как долго умирали его жертвы. Нагнувшись, он нырнул в свою комнату, включил свет и прошел к бюро, куда положил нижнее белье Роберты Питере — обширные трусы костлявой старухи. Но не белые — цвета лаванды, и пахнут так, будто она хранила их в ящике с пакетиком лаванды. Белье шелковое, несомненно, дорогое.

Он вынул магнитофон из кармана и вставил кассету в плеер. Снова он слушал ее приглушенные крики — ага, все-таки она молила о пощаде — и улыбнулся, подумав о других… как он насладится их муками. Нет, он больше не будет так разочарован. Надо еще столько всего сделать, стольким отомстить, а еще записки… Надо постараться писать их так, чтобы полиция шла по одному следу и не распылялась. Он улыбнулся, развернув альбом и взглянув на оставшихся жертв. Они будут в ужасе. Они узнают, как подвели его. Они поймут, за что обречены перед смертью пройти через ад.

Он-то постарается.