В поисках легкой наживы - Марина Серова Страница 31

— Дорогая Нина Максимовна, мне надо как можно больше знать о Виолетте. Это принесет ей только пользу. Впечатление, которое произвела на меня ваша девочка, просто неизгладимо. Но мне сказали, что Виолетта больна и не может учиться в такой школе, как наша.

Я, напротив, считаю, что шизофрения и есть показатель гениальности. Ни один талантливый человек не был на сто процентов (тут я очень тщательно подобрала нужное слово)… обычным, как все мы. У всех были какие-то отклонения.

— А откуда вам известно про ее заболевание?

— Если уж мы пришли к выводу, что ребенок может учиться в нашей школе, то мы стараемся узнать про него абсолютно все. Это закономерность. Ведь все талантливые дети — необычны. А мы должны найти подход к каждому из них. Расскажите мне о Виолетте все, абсолютно все. Тогда нам будет проще с ней работать. Даже самым гениальным людям в каких-то вопросах необходимы некоторые скидки.

Один, к примеру, боится зеркала ночью, другой совершенно нетерпимо относится к кому-нибудь из родителей. Все это мы должны учитывать. Лучше будет, если вы начнете с самого рождения.

Нина Максимовна постаралась выполнить мои пожелания, а я старалась удержать разговор в нужном мне русле, и к началу девятого я знала о Виолетте практически все.

— Я тогда работала на предприятии «Монтаж-сталь». Тогда оно еще было государственным, как все другие. Только я там совсем недолго работала. Так обстоятельства сложились. На меня обратил внимание шеф. Нет, он не был бабником. Просто мы оказались, как бы правильнее выразиться, родственными душами.

У него в тот период была депрессия: умер ребенок, кстати, приемный. Но он так переживал эту смерть. А мне было уже двадцать восемь. Никаких надежд создать семью не было. Так я, по крайней мере, тогда считала. А тут еще я потеряла самого близкого человека — маму. Для меня в те дни тоже мир перевернулся. И я решила, что мне нужен ребенок. Меня и моего шефа просто судьба свела. Так и появилась Виолетта. С предприятия я ушла сразу, как только узнала, что беременна. Не хотела, чтобы слухи ходили. Тем более что там же работала и его жена.

Так вот почему женщина на фотографии показалась Людмиле Васильевне знакомой.

— И он предложил вам руку и сердце? — наивно предположила я.

— Это сложная история. И очень давняя. Он сам не мог для себя решить, как поступить. А я, заимев ребенка, считала, что судьба ко мне и так благосклонна. Потом все как-то затянулось. Да вы сами прекрасно знаете, как это бывает. Не получилось, и все. Он потом вместе с женой собственную фирму открыл. Но это не так уж важно. Мы ведь говорим про Виолетту.

— Да, конечно. Виолетта знала, кто ее отец? Женщина задумчиво покачала головой.

— Нет. Я не хотела, чтобы она знала. Она узнала об этом лишь полгода назад. Случайно. Дмитрий Петрович, это отец Виолетты, регулярно нас посещал, помогал деньгами. Мы с дочерью ни в чем не нуждались. Но она считала его просто другом семьи.

А тут такое произошло. Виолетта состоит на учете у психиатра. Ее лечащим врачом была пожилая женщина. Она ушла на пенсию, и на ее место пришел молодой, привлекательный мужчина. Разведенный. Не знаю, почему он так себя повел (ведь есть же такое понятие, как врачебная этика), но Виолетта стала с ним встречаться.

Дмитрий узнал об этом, попытался с ней поговорить. Она вспылила, стала возмущаться: «Кто вы такой, чтобы мне указывать?» Вот тогда Дмитрий и сказал ей правду. Она была просто в шоке. Она не могла понять, как мы могли скрывать от нее такое. С нею случилась истерика. Я выпроводила Дмитрия, попыталась ее успокоить, только это было невозможно.

— Ненавижу! Ненавижу! Ты работаешь с утра до ночи, чтобы мы могли как-то выжить, а он со спокойной совестью на все это смотрит! — так она кричала.