Лилии распускаются в полночь - Маргарита Малинина Страница 31

Сестры переглянулись, старшая ничего не ответила, младшая, хихикая, поведала, что приглашения она не получила, а навязываться не собирается ни за какие коврижки. Катька хмыкнула, подозреваю, вспомнив момент приставания к почившей ныне актрисе. Видимо, ту Вероника считала достойной своего унижения, в отличие от сестры, либо просто не приравнивала восхищение известным человеком к навязыванию.

– А вы чего такие невыспавшиеся? – задала в свою очередь вопрос Ника, Катька начала что-то выдумывать по поводу того, что мы всю ночь тусили в баре и не заметили, как наступило утро, в середине ее истории в зал вошел тот самый матрос-азиат и, испустив, как мне показалось, вздох облегчения, направился к нам.

– Ника, здравствуй!

– Чайли́н! – обрадовалась девушка.

Надо же, какое у него странное имя! В смысле, для нашего, русского, слуха.

– Приятного аппетита, – пожелал он всем, мы сказали спасибо, и Екатерина прервала свой рассказ.

– Сегодняшние планы в силе? – спросила мечтательно Вероника.

– Да, безусловно. Вечером после вахты я буду свободен. Хорошо, что вы вдвоем, а то бы я не рискнул подойти к тебе.

– Да, Богдана не одобряет наших отношений. Но ты же знаешь, мне все равно.

– А где она?

Ника пожала плечами:

– Вообще это странно, она вроде собиралась на завтрак.

– Может, сейчас подойдет, – предположила Варвара, откусывая хлеб.

– А еще странно, что нет наших друзей, – шепнула мне на ухо Катерина. Имела ли она в виду только четверку наших соседей или Громова вместе с ними, я не поняла.

Матрос сказал еще парочку любезностей всем дамам, после чего отчалил. Через пять минут пошли и мы, так как, повторюсь, плотно по утрам никогда не ели. Сестры же остались.

Стоило Катьке вставить ключ в замок, как тут же распахнулись две двери – соседняя и та, что напротив соседней. Руслан, Никита и Константин кинулись к нам.

– Вы что, уже позавтракали? – обиженно произнес Никита, как будто мы договаривались встретиться в ресторане и обязаны были друг друга ждать.

– Ну? – рявкнула недовольная Катерина в ответ. Она не любила, когда ее контролировали.

– Идите быстрее, а то опоздаете, – максимально заботливо, чтобы сгладить грубость подруги, посоветовала я.

– Мы хотели вместе с вами, – удрученно изрек Никита, Костя согласно кивнул, и оба направились к лестнице. Руслан почему-то остался стоять, Катька как раз зашла в открытую дверь, короче, так получилось, что несколько секунд, пока я не успела войти в каюту и пока ребята не заметили потери третьего бойца, мы с ним были в коридоре вдвоем.

Воспользовавшись этим, он тут же начал немного смущенно говорить:

– Через час причаливаем. Я знаю отличный суши-бар в Нижнем Новгороде. Не хочешь со мной пойти?

Я хлопнула глазами.

– Вдвоем?!

– Ну да, – осторожно улыбнулся он.

– А как же Максим? – представьте себе, спросила я. С другой стороны, почему бы и не спросить? Зайцев ведь знает, что я нравлюсь его другу. И на его глазах мы почти начали встречаться. Тем не менее, фраза прозвучала глупо.

– Нечаев не пойдет на экскурсию. Сказал, что будет отсыпаться. Якобы он всю ночь гулял по теплоходу, – Руслан недоверчиво скривился, а я мысленно стукнула себя по лбу. Точно! Гулял ведь! Вместе со мной. Ища Любимову. Так что я сама во всем виновата.

– Руслик, ты идешь? – прокричали с лестницы. А подруга еще минуту назад закрыла дверь, чтобы нам, как я подозреваю, не мешать.

– Иду-иду! – Мне, тише: – Ну так что?

– Ладно.

Чтобы он не заметил, как я стремительно краснею, я пулей влетела в каюту и, закрыв дверь, прижалась к ней спиной.

– Что губы кусаешь? – глядя на меня, усмехнулась Любимова. – Так сильно нравится?

– Кто? То есть что?

– То есть кто!

– Ты что! – дошло до меня. Ну и диалог… – Я же провожу расследование! Как и ты ночью в каюте Громова.

– Проехали, – фыркнула подружка и взяла в руки книгу.

Через полчаса меня вдруг осенило, что я захватила с собой новую кофточку в путешествие и еще ни разу не надела. Я полезла в шкаф, выудила одежду и…

– А-а-а!

– Что ты воешь, как Касперский, обнаруживший вирус? – мигом отозвалась соседка и, заинтригованная, закрыла книгу.

– Касперский не воет, а хрюкает, – поправила я. – А у меня кофточка мятая.

– Какая связь? Ну ты и впрямь блондинка.

– Мне! Не в чем! Идти! На экскурсию! В Нижний! Новгород!

– Так, спокойно! Без истерик! Сядь! – Я покорно села напротив. – Во-первых, тебе есть в чем идти, надо просто погладить. Во-вторых, не на экскурсию в Нижний, а на свиданку с Зайцевым. В-третьих, не нервничай – мужики истеричек не любят. В-четвертых… я надеюсь, ты не джинсы напялишь к этой кофте?

– А что такого?

– Блин! У тебя же есть юбка! И, кстати, не надо ее постоянно одергивать, это выглядит подозрительно.

– Но она слишком короткая!

– О боже! – Катька схватилась поочередно за голову и за книгу. За последнюю, потому что поняла, что с дураками возиться – себе дороже.

И только она обо мне забыла, как…

– А-а!

– Да что ж такое-то?! – Любимова вновь отбросила том.

– Я забыла, где гладильная комната! Нас ребята водили, помнишь? На экскурсии по теплоходу?

– Помню, конечно, – с тяжким вздохом она поднялась. – Пошли. Как я тебя одну отпущу? Заблудишься ведь. Вместо гладильной к акулам попадешь и поплывешь на них верхом. Причем в обратную сторону.

– Э! – выставила я указательный палец. – Я, может, и дура, но только на три четверти, так что, если и поплыву в обратную сторону, то все-таки не на акулах, а на китах. Те меня не съедят.

Мы засмеялись и вышли из комнаты. Катька закрыла дверь, тут я вспомнила, что забыла то, что собиралась гладить, она матюгнулась, открыла дверь, я вернулась и взяла кофточку, вышла и застала такую картину: Любимова прислонилась ухом к двери напротив.

– Что ты делаешь? – возмутилась я.

– Храпит. Реально, – захихикала подруга. – Представь себе семейную жизнь.

Дурной пример заразителен, тем более для дур, ну для тех, что на три четверти, короче, я тоже подошла и стала подслушивать.

– Ничего и не храпит! – резюмировала я. – Сопит. Еще бы! Тебя по всему лайнеру искал. Устал, бедняжка.

– Рота, подъем!! – неожиданно заорала во всю глотку Любимова.

– Спятила! Тише! – Я поспешила отволочь ее от двери Максима, пока она не стала назло ему и мне в нее барабанить. – Лучше дверь запри.