Мужчина-сказка, или Сейф для любовных улик - Татьяна Луганцева Страница 31

– Да, конечно! Вацлав, вы знали? Когда успели-то?

– Говорю же – я профессионал. Очнувшись, я вытряс всю душу из скомороха Сергея, и тот признался, что слабоумного клоуна изображал директор цирка, что он любит так развлекаться, издеваться над людьми. А потом познакомил меня с Васей. Отличный парень, рекомендую!

– Я не слабоумный, – улыбнулся Василий.

– Я вижу, – немного смутилась девушка. – Просто мне о вас рассказывали… ну, в общем, представили вас не в самом лучшем свете.

– Яночка, нам еще третий заказ! Такой же!

– Я не хочу вас стеснять, я не буду есть, – слабо сопротивлялся парень.

– Я угощаю! А то обижусь, Вася! Тем более мне и выпить не с кем…

– Так я не пью…

– Даже слышать ничего не хочу! Яна, неси рюмки! За знакомство и дальнее плавание! Ты уже в курсе, что ваших убили?

– Весь цирк в курсе. Зверство какое-то, никогда подобного не было. Поэтому сегодня я играть могу только грустные баллады.

Официантка принесла рюмки, коньяк, минеральную воду, а затем суп.

– Ужас! – согласился полицейский, поедая ароматный суп и возрождаясь на глазах. – А вот Фрося думает, что это ты их хлопнул.

Ефросинья даже подавилась.

– Вацлав!

– Да шучу я! Расслабьтесь! – гоготнул Вацлав.

Бельских разлил коньяк. Мужчины выпили, а девушка лишь пригубила рюмку.

– Ты не жалеешь Таню и Игоря? – спросил Вацлав.

– Я еще до конца не осознал, что их нет. Друзьями мы не были, но много лет знакомы. Конечно, я в шоке. Тела их еще не отдают.

Фрося внимательно смотрела на парня. Бледная кожа, чуть дрожащие руки, несколько заторможенная речь. Она поняла, что молодой человек потрясен психологически, но психически совершенно здоров, и спросила:

– А чем ты занимаешься в цирке?

– Езжу с ними, так как у меня нет своего дома и возвращаться мне некуда, а я привык уже к кочевому образу жизни. Могу быть подсобным рабочим – помогаю шатры ставить, слежу за инструментами и за оборудованием. Работаю и как охранник, и как грузчик. Да чего только я не могу! У нас это называется – быть на подхвате.

– Что, наверное, неплохо – быть нужным человеком, – не знала что еще сказать Ефросинья, понимая, что уже сыта, хотя должны принести второе и десерт.

– А может, их ваш директор грохнул? – весело предположил Вацлав.

– Валера? Да нет. Зачем ему? Он, конечно, иногда выкидывает номера, но чтобы убить кого-то… Он нормальный человек.

– Только вот эта парочка явно не хотела завязывать со своими криминальными наклонностями. Может, и его во что втянули? Или шантажировали его чем? Давайте выпьем! – махнул рукой Бельских.

– Ой, Вацлав, вас сейчас опять развезет! – забеспокоилась Ефросинья.

– Не сейчас, а через пять рюмок. Я знаю свою норму.

– Скорее знаете, через сколько рюмок вас отрубит, – усмехнулась Фрося.

– Неважно, время еще есть. – Вацлав отодвинул пустую тарелку. – Какая вкусная, совершенно домашняя еда!

– Мне тоже здесь нравится. Меня здесь за развлечение посетителей бесплатно кормят, – подал голос Василий.

– Вот и молодец, не растерялся в чужой стране. А сегодня мы тебя покормим. Сколько тебе платит директор цирка?

Парень явно смутился.

– Ну же!

– Я ведь говорю, что я там не из-за заработка.

– Понятно, за еду и возможность ездить с ними, – зачавкал Вацлав, принявшись за второе. – А ведь это неправильно. Очень неправильно! Наличность у человека должна быть. Поэтому ты и вынужден петь здесь грустные песни? Расскажи нам что-нибудь о Валерии. Он сам когда-нибудь выступал? Был артистом? Циркачом? Меня интересует его личность.

– Вроде когда-то был, но потом, как у многих в нашей профессии, получил травму. Кто-то восстанавливается, а кто-то не хочет. Он и до травмы звезд с неба не хватал, в нем всегда превалировала коммерческая жилка, вот Валерий и проявил свои организаторские способности. У нас, между прочим, не самый плохой из сотен гастролирующих, передвижных, коммерческих цирков. Мы подолгу задерживаемся на одном месте, так как билеты все время распродаются и народ толпами валит на представления. У директора все правильно организовано, реклама в том числе…

– Я верю. – Вацлав снова налил себе коньяка, бросив недоуменный и насмешливый взгляд на недопитые рюмки Фроси и Василия. – Эх вы, слабаки!

– Между прочим, мы можем успеть на ночное представление. Оно самое красивое и смелое, – вдруг сказал Вася. – Хотите, я вас проведу?

– Бесплатно?

– Конечно.

– А это идея! Сейчас доедим и, пожалуй, посетим ваше шоу, которое состоится, несмотря на то, что двух артистов убрала недрогнувшая рука киллера. Как там поется в песне – шоу гоу маст?

– О господи… – закатила глаза Фрося от произношения Вацлава.

– Таня и Игорь были заменой, не входили в основной состав воздушных гимнастов, поэтому представление продолжается. Да и люди уже билеты купили, – начал как бы оправдываться Василий.

Мясо под сладкой глазурью с дольками апельсинов и зеленью имело неповторимый вкус и было сочным, мягким. Фрося попробовала кусок и оценила достоинства фирменного блюда, только вот есть просто не могла из-за полного заполнения желудка наваристым супом.

– А ты тесно общался с Таней и Игорем? – продолжал расспросы Вацлав, который, похоже, имел несколько желудков, так как ел с нескончаемым энтузиазмом.

– Не очень…

– Недолюбливал их?

– Я понимаю, к чему вы клоните, но – нет, я их не ненавидел. Мы и тогда, когда ввязались в тот опасный проект, не сильно дружили, просто были коллегами, да и потом отношения остались нейтральными, – ответил Вася, уныло возя вилкой по тарелке.

Чувствовалось, что парень нервничал и понимал, что он здесь не для того, чтобы расслабленно ужинать, а для того, чтобы ответить на вопросы довольно пьяного уже полицейского.

– А где ты был… – вдруг спросил Вацлав, назвав время смерти пары гимнастов, предварительно определенное криминалистами.

– Я был у себя в гостинице, – ответил Василий быстро, и данный факт не ускользнул от внимания помощника комиссара.

– Прямо как предвидел мой вопрос и подготовился, – отметил местный сыщик, развязно подмигнув Фросе.

– Я не готовился, – совсем сбился Василий и погрузился взглядом в тарелку.

– Проверим, – миролюбиво обронил полицейский. – Кстати, а кто подтвердить может?

– Что?

– Твое алиби. С кем ты был в это время?

– Я был один. У меня в такое время вообще никого не бывает. И женщины у меня нет.